При этом он постарался, чтобы оказалась как можно ближе к нему и на небольшом расстоянии от Дирка. Бросила на младшего брата беглый взгляд и уловила неудовольствие от этого маневра императора, но вслух он не произнес ни слова.
Процессия оказалась невелика, всего-то семь всадников, но издалека стали заметны их богато расшитые костюмы. Одеты со вкусом, статные, подтянутые. И это старейшины? Я бы их скорее приняла за молодых гвардейцев, выехавших в отпуск или отправившихся по своим личным делам и лишь на время снявших армейскую форму. Широкополые шляпы скрывали лица, так что выражения не разобрать, только уверенность сквозила в каждом жесте наших гостей. Лошади, послушные воле своих наездников, прибавили шагу на расширившейся прямой дороге уже непосредственно перед Орлиным гнездом.
Среди роскошных одежд мелькнул балахон целителя. А я еще беспокоилась, что перепутаю господина Торонта с кем-то другим! Действительно, с перепуга совсем уж перестала нормально рассуждать. В прошлый его визит я скрывалась в соседней комнате и не показывалась ему на глаза, только Дирк видел меня в тот раз. Перевела обеспокоенный взгляд на молодого дракона. Дирк растянул губы в пренебрежительной усмешке, встречая гостей, выпрямил и без того прямую спину, демонстрируя своим видом, что приехавшие гости его нисколько не беспокоят. Император прижимал мою руку к себе, стараясь придать мне уверенности.
– Желаю здравствовать! – первыми поздоровались прибывшие путники.
– Рад видеть вас в своем доме, господа, – вежливо отозвался Дрегас.
Старейшины спешились, продемонстрировав природную ловкость. Возможно, я была перепугана таким визитом или вообразила много лишнего, но мне показалось, что передо мной хищники в образе людей. Однако лошади рядом со своими всадниками вели себя спокойно, поэтому отбросила эту мысль. Надо брать себя в руки: пусть они драконы, но все же мужчины, а я женщина, да не просто девушка из заведения мадам, а в образе императрицы. Ингрид точно никогда не показала бы своего страха перед родом своего супруга, ведь уже сколько лет они вместе, она прекрасно знает все недостатки и слабые места драконов, так что надо держать лицо.
– Ингрид, ты восхитительно выглядишь! – поторопился к нашей паре мужчина в одежде целителя.
– Я себя и чувствую отлично, – постаралась улыбнуться в ответ.
– Прекрасно! Просто замечательно! Значит, ты продолжаешь принимать ту микстуру, что я прописал для успокоения расстроенных нервов? – внимательно заглянул в мои глаза Торонт.
Микстуру? Ингрид ничего такого не говорила и ни разу не просила ей ничего подобного принести или подать. Так это проверка? Или подруга решила махнуть рукой на лечение, потому что на самом деле вовсе не болела?
– Торонт, у тебя еще будет время подробно расспросить Ингрид обо всем, – поняв мое затруднение, вмешался Дрегас, – проходи в дом.
– Лорд Дрегас, а где ваши слуги? Кто позаботится о наших лошадях? – раздался громкий и недовольный голос одного из драконов, прокатившийся рокотом над нами.
– Мы здесь вдвоем с Ингрид и гостей не ждали, поэтому всех слуг отпустили. Так что о своих лошадях вам придется позаботиться самому, лорд Ротас, – вежливо отозвался Дрегас, при этом я заметила, как дрогнул уголок его губ, когда он добавил: – Надеюсь, вы не забыли, как это делается?
Ответа я не услышала, помешал гул голосов старейшин, которые начали оживленно переговариваться между собой. Обсуждали отсутствие слуг и необходимость самим обслуживать себя. Трое из них быстро привязали лошадей и подошли к нам. Драконы вежливо поклонились мне, пожали руку императору и обменялись короткими приветствиями.
– Прошу в дом, – пригласил Дрегас и направился первым, указывая дорогу.
«Наш муж» все так же вел меня под руку. Постепенно волнение от встречи улеглось. Драконы выглядели ничем не примечательными мужчинами, только вертикальные зрачки и высокий рост, в отличие от обычных людей, выдавали их принадлежность к перворожденным.
– Итак, чем обязан появлению столь высокого собрания в моем скромном жилище? – спросил Дрегас после того, как все расселись в гостиной и взяли в руки глиняные кубки с темным вином.
Мне тоже предложили, но Дрегас мягко отвел руку старейшины, никак не прокомментировав свое действие. Это вызвало недоумение у некоторых, понимающую улыбку у остальных и одобрительный кивок у целителя. Вот личность последнего меня особенно интересовала.
Этот мужчина – чистокровный человек, сильный маг, ступивший на очень ответственный путь под покровительством богини Заступницы. Именно ее атрибуты ярко выделялись на темно-синей мантии. Символы богини были вплетены еще во время тканья полотна. Даже представить трудно, во сколько такая работа на заказ могла обойтись владельцу, но эффект, производимый тканью при преломлении света на изгибах, стоил того. Создавалось впечатление, будто лик богини мелькал в складках мантии. Приходилось себе напоминать, что это мастерство ткача, изготовившего полотно, а не благословение Заступницы.
Отчего-то вспомнился образ Иршаны в светлых домотканых одеждах, где о ее приверженности богине говорили лучистые голубые глаза, а не яркие побрякушки, позвякивавшие при каждом движении. Надо сказать, Торонт был мужчиной видным, на первый взгляд, примерно ровесник Дрегаса, лет сорока – сорока пяти. Правда, в отличие от дракона, с довольно длинными, темно-каштановыми локонами, но ровно настолько, чтобы смотрелись эффектно, но не мешали работе с больными. В общем, впечатление от целителя было двоякое, с одной стороны, он честен, открыт, радушен и транслирует любовь и умиротворение, присущие всем приверженцам богини Заступницы, но с другой – эта его показушность, демонстрация своей значимости, которые сквозили в каждой продуманной мелочи его облика, раздражали меня.
Перевела задумчивый взгляд на Дрегаса в ожидании реакции на близкого друга, о котором слышала только хорошее до сегодняшнего момента. Император чувствовал только признательность и явное расположение, Дирк спокойно относился ко всей ситуации, но у меня не получалось отследить точнее его чувства к целителю. Вполне допускаю, что персона Торонта его вообще не занимала, но вот ко мне он испытывал нечто странное: какая-то смесь из бурлящих эмоций, которые читались лишь в тот момент, когда он переводил взгляд непосредственно на меня.
В общем разговоре очень сложно понять, что чувствует тот или иной субъект, и я ловила лишь общий фон и направленность эмоций драконов в это время. Я не развивала свой дар, поэтому настраиваться полностью на кого-то конкретного у меня не получалось, а ведь при этом еще необходимо следить за словами и отвечать на реплики. Бездна, как все сложно! Но по какой-то причине казалось очень важно сейчас знать эмоции прибывших гостей.
Заботилась о будущем своего ребенка? О своей судьбе? О Дирке? При чем тут этот драный… то есть молодой дракон?
Кажется, я очень переживала за Ингрид в первую очередь, за Дрегаса и ребенка. Важно было знать, как сложится судьба всех троих, ставших такими близкими людей. Каким-то образом они стали для меня родными. Ни разу с тех пор, как в Орлином гнезде побывала Иршана, у меня не возникло сомнений, что мы одна семья. Подруга и дракон ждали ребенка, вынашиваемого мной, как родного и как надежду не только сохранения их брака, но и практически самой жизни. Они любили меня искренне, без оговорок. Хотя и разное было это чувство у моих друзей. Дракон чувствовал в моем чреве свое дитя, и в нем проснулся инстинкт, Ингрид привязалась ко мне, как к сестре, передавая мне любовь и привязанность. Я же разрывалась между своими чувствами.
