Ничего-то от нее не скроешь!
– Мой! – почти выкрикнул Дирк, чем окончательно ввел меня в ступор.
Что он делает? Зачем врет маме? Неужели настолько испугался ухвата в ее руках? Она, конечно, была очень воинственно настроена, но я уверена, что дракон мог бы легко с ней справиться. Тогда зачем весь этот спектакль?
– Не поверите, еле уломал ее приехать к вам. Очень надеялся, что вы сможете помочь уговорить упрямую Кет, – тем временем продолжал коварный дракон.
– Кетрин, почему отказываешься выходить замуж за этого дракона? – почти успокоившись, спросила меня родительница и опустила ухват.
Выглядела она все еще по-боевому, потому признаваться и говорить всю правду было боязно. Чего доброго, еще за сделку с Дрегасом и Ингрид получу. Допустим, за побег из дома наказание заслужила, тут я не спорю, но вот об остальном говорить не хотелось.
– Я… э-э-э… – пыталась хоть что-то придумать с ходу. Не получалось.
– Может, присядем? Поговорим, – взял инициативу в свои руки Дирк, видя, что мама начала успокаиваться.
– Кетрин, может, все же объяснишь, почему упираешься и не соглашаешься стать женой дракона? – строго, но с ноткой теплоты в голосе спросила меня родительница, усаживаясь за стол.
– Он же дракон, – ляпнула я, не зная, как еще объяснить ситуацию, созданную Дирком, не вдаваясь в подробности.
– У каждого свои недостатки, – отмахнулась от моих слов мама. – Дирк, как же ты не смог уговорить девушку стать тебе женой? Совсем навыки обольщения потерял?
– У нее ваш характер. Чуть что, сразу хватается за то, что потяжелее, – улыбаясь, начал наводить на меня напраслину коварный дракон.
– Неправда! – возмутилась я. – Всего-то пощечину дала!
– У тебя рука знаешь какая тяжелая? – Дирк потер пострадавшее место на лице.
– Я по другой щеке била, – поправила его я.
– Ах да! – тут же исправился дракон и стал тереть вторую щеку.
– Вижу, будет в вашей семье согласие, – довольно произнесла мама. – Все как положено, сначала шум и ссоры, а затем любовь и взаимопонимание. Что ж, дети, даю вам свое согласие на брак. Хоть и поздно вы за ним пришли, живот уже заметен, но ничего, спасибо, что уважили мать.
– Мам, а это правда, что ты дракон из рода Лазурных? – неожиданно для самой себя спросила я.
– Что за глупости тебе в голову пришли? Какой я дракон? – изумилась мама и провела рукой по волосам.
Весь ее вид выражал крайнюю степень удивления, и будь я посторонним человеком, никогда бы не заметила, как дрогнули пальцы на натруженных руках, а фигура невольно напряглась. В это же время от нее пришло чувство вины и опасности. Хотя мама старалась держать свои эмоции под контролем, ведь она хорошо знала мои способности к эмпатии, но неожиданный вопрос, заданный в лоб, захватил ее врасплох.
– Так, значит, это правда, – нахмурилась я, правильно истолковав реакцию родительницы.
– Детка, не придумывай, – мягко отмахнулась от моих выводов мама, но внутренне вся насторожилась.
– Трактаты о драконьих связях, двадцать лет работы на фабрике гномов без единой болезни, душегрейка из горного козлика, высокий рост и аристократическая внешность… Вы дракон, леди Гарлиз Гротт, сбежавшая более двадцати лет из рода Лазурных драконов, – безжалостно перечислила я, глядя ей прямо в глаза.
– Твоя работа? – гневно полыхнула взглядом на Дирка леди Гротт.
Теперь это была не простая женщина из народа, а настоящая леди, перворожденная. Зрачки впервые в жизни в моем присутствии стали вертикальными, а радужка окрасилась в интенсивный лазурный цвет. При темных, почти черных волосах контраст стал столь разительным, что я смотрела на происшедшие изменения во внешности родного человека завороженно и с каким-то священным испугом.
Леди из рода Лазурных драконов даже выглядеть стала иначе – плечи неуловимо расправились, сама она подтянулась, став еще более высокой. И весь ее величественный образ никак не вязался с простой домашней одеждой из дешевой, но добротной ткани.
– Прошлое всегда возвращается тогда, когда совершенно не ждешь, и напоминает о нем самое близкое и родное существо, от которого такого не ожидаешь, – с горечью в голосе произнесла мама.
Уголки губ дрогнули и опустились вниз, словно мама посчитала меня предательницей, заставившей вернуться в прошлую жизнь, где она была представительницей рода Лазурных драконов. Отчего-то это воспоминание было для нее самым ужасным и неприятным. Она сидела, внешне спокойная, но в душе ее бушевала буря.
– Ты не хотела, чтобы я знала? – тихо спросила я.
– Я старалась забыть этот период моей жизни, – чуть помедлив, призналась мама.
– Почему? Вы дракон, и этого не изменишь, – сказал Дирк.
– Потому что не хочу быть драконом. Не хочу, чтобы моей дочерью торговали так же, как и мной, выдавая замуж за престарелое ископаемое только потому, что ему срочно понадобился наследник, – глухо произнесла мама и даже согнулась под тяжестью воспоминаний.
– Вам тогда сколько было? – сочувственно поинтересовался Дирк.
– Семнадцать, а ему больше трех сотен лет. Лорд Катран Гротт, мой троюродный прадедушка, решивший взять себе в жены молодую драконицу и основать еще одну ветвь Лазурных драконов, – с болью и печалью отозвалась она.
– Он уже давно мертв, – сказал Дирк, поняв, о ком идет речь.
– Знаю, но это не изменит того, что мои родители с радостью продали меня, – ожесточенно произнесла мама.
Боль от предательства родных ей существ, пропасть, разделившая тогда ее с семьей, горечь от всего происшедшего накатили так сильно, что я едва смогла сделать вдох. Бедная мамочка, мне было ее жаль до слез. И сейчас я понимала причины того, что она скрывалась сама и не говорила правду мне.
– А мой отец? Ты говорила, что он маг-оружейник. Почему вы с ним расстались? – задала вопрос, над которым ломала голову все последнее время.
– Шитль появился в тот момент, когда меня уже продали и все контракты были подписаны, – подняла на меня тяжелый взгляд мама, с неохотой начиная рассказ. – Сильный маг-эмпат, он легко добился моего расположения. Ты же знаешь, что с таким даром можно легко влиять на окружающих? – усмехнулась мама, посмотрев на меня.
Я виновато посмотрела ей в глаза, хотя пользовалась своими способностями только тогда, когда хотела избежать наказания за очередную проделку. Я слишком любила маму, чтобы злоупотреблять ее чувствами ко мне.
– Эмпатия – не так уж и страшно, – сказал Дирк.
– Да? Ты в этом уверен? Посмотрим, как ты запоешь, когда Кет начнет вертеть тобой по своему усмотрению, – усмехнулась мама.
Дракон не обиделся. Кажется, он тоже понял, что сейчас в женщине говорят горечь и обида, направленные на тех людей, которые в прошлом испортили жизнь молодой драконице, и вовсе не «зять» объект ее негативных мыслей. Дирк не стал комментировать замечание мамы, позволяя той собраться с мыслями и продолжить свой рассказ о нелегких испытаниях, случившихся в ее жизни более двадцати лет назад.
