— Вынужден был дать приказ на вступление в бой. Обстоятельства чрезвычайные. Могли под шумок и Харьков занять.
Берия взбесился:
— Кто тебе дал право?! Кто ты такой?! Я тебя раздавлю за такие вещи! Смотри, чтобы больше без моей санкции такого не было!
Он считал НКВД и войска своей собственностью. И слушать ничего не желал. Обожал пить кровь из подчиненных, чтобы они не забывали, кто есть он, а кто пред ним они — всего лишь тараканы. С ним вообще было трудно работать.
Ясного пробил холодный пот. Ярость наркома могла иметь далекоидущие последствия. Но если ждать его разрешения, то в Харькове сегодня хозяйничали бы немцы. Притом что войска НКВД не оказали сопротивления. Это однозначно трибунал и расстрел…
Жизнь в Харькове начала налаживаться. Уже действовали органы государственной власти. Возвращались беженцы. Никакого разгула преступности не было. Немецких пособников вычистили быстро. Но тень оккупации еще долго лежала на городе и его жителях.
Однажды к наркому напросилась на прием девушка. Прерывая свой рассказ рыданиями, поведала, что она дочь профессора, в 1941 году не успела эвакуироваться вслед за семьей. При немцах пряталась по подвалам, лишь бы не запятнать себя сотрудничеством с врагом.
— Как быть? — всхлипнула она. — Почему такая несправедливость? Стало еще хуже. Соседи мои вернулись из эвакуации. И теперь меня, морды сытые, называют проституткой немецкой. А я тут чуть с голоду не умерла.
Ее историю проверили, и она подтвердились. Ни с какими немцами она не общалась. Но те, кто возвращался, ненависть к гитлеровцам порой несправедливо вымещали на тех, кто оставался при немецкой оккупации. В том случае удалось помочь человеку поставить на место рьяных «борцов с фашизмом», которые бежали так, что пятки сверкали, и в армию на службу не спешили.
В Харькове заработал аппарат республиканского НКВД. Там же было сформировано управление по борьбе с бандитизмом. Было понятно, что именно ему придется воевать с бандеровцами, и на эту работу подобрали самых опытных оперативников исключительно из чекистов. Управление кадров НКВД СССР присылало их после тщательного отбора со всего Союза. Вскоре УББ станет основным оперативным органом, ответственным за агентурную работу в среде ОУН. А войска НКВД будут их мощными руками…
Глава 20
«Мы рвемся на Запад»
Красная армия упорно продвигалась по Украине в сторону Полтавы, Запорожья, Киева. Поскольку органы внутренних дел были привязаны не к войсковым соединениям, а к территории, то войска НКВД действовали по всем фронтам, а Ясный без устали мотался на своей машине «ГАЗ» по освобожденным территориям, участвуя в разработках планов наступлений и использования подчиненных ему войск. И обычно входил в освобождаемые города с передовыми отрядами. Еще не успевали смолкнуть орудия, а территориальные органы НКВД уже действовали.
Сотрудники подбирали здания для управлений и отделов. Техники протягивали правительственную связь ВЧ. Заместитель наркома комиссар милиции третьего ранга Николай Дятлов заранее формировал постовые службы, уголовный розыск. При занятии городов все моментально начинало действовать. Охрана правопорядка — основа власти в мирное время.
Также отделы НКВД выполняли задачи местной противовоздушной обороны — МПВО. Немцы, оставляя города, потом начинали их активно бомбить, так что организация средств противодействия была необходима. Ну а еще — пожарная охрана, связь.
Начиналась работа с населением, изъятие оставшихся от немцев документов. Оперативники быстро выясняли, кто коммунистов гитлеровцам сдавал, кто полицаем служил. Предателей арестовывали. Наказания в военное время были строгие, однако процессуальные процедуры, хотя и упрощенные, соблюдались скрупулезно.
Сложнее всего было с законсервированной агентурой, которую немцы перед отходом обеспечивали явками, оружием, деньгами, взрывчаткой для проведения терактов, давая указание ложиться на дно и ждать своего часа. Но и здесь оперативники справлялись — обычно по агентурным данным или по наводке брали одного шпиона. А за ним тянулась вся агентурная сеть. Хорошую помощь оказывали старые негласные сотрудники НКВД, которые в оккупации не дремали, а накапливали информацию. Помогали сведения от подполья.
Конечно, сто процентов агентуры вычислить невозможно — немцы толк в конспирации знали. Иные мерзавцы еще десятки лет будут жить спокойно и ждать часа, когда придут наследники абвера. Ясный помнил, как в тридцатые годы в Москве немцы приходили к людям, завербованным еще в 1915 году, и объявляли:
— Мы от Генриха Меркеля. Вы ему давали подписку. Будем работать.
Советская Россия тоже успешно пользовалась агентурой царской военной разведки. Для разведки хороший агент — это все!
Вместе с этими заботами по заданию ЦК на Ясном лежала помощь партизанскому движению. На Украине партизанами руководил второй секретарь республиканского ЦК Демьян Коротченко. При Первом Украинском фронте был штаб партизанских отрядов, заведовал им бывший первый замнаркома внутренних дел Украины Тимофей Строкач. Вот все вместе и налаживали авиамосты. Были выделены специальные самолеты, базировавшиеся на аэродроме под Курском. За линию фронта шел большой поток грузов, включая оружие, боеприпасы и продовольствие.
Ночные полеты над вражеской территорией транспортников в условиях зенитного огня рыскающих истребителей — это была повседневная героика летчиков специальных отрядов. Самолеты сбрасывали грузы на парашютах или приземлялись на специально подготовленных в лесах и болотах полосах. Обратно увозили раненых, женщин, детей.
Масса организационных сложностей была в этой работе. Необходимо составить маршруты, согласовать с партизанами время и сигналы с земли. Для этого в эфире осуществлялся шифрованный обмен информацией.
Приходилось Ясному осуществлять заброски спецгрупп на оккупированную территорию. В Запорожье немцы создали серьезную линию обороны. Информации по ней было ноль. Тогда по инициативе НКВД туда была направлена разведгруппа из семи опытных чекистов и милиционеров, знающих регион. Их сведения сильно облегчили наступление, спасли тысячи жизней советских солдат.
Немцы тоже не давали скучать. Постоянно шли заброски шпионов. В Харькове, Киеве, Одессе действовали школы абвера, где из военнопленных делали агентов. Теперь упирали немцы больше на разведку — в эффективности диверсий сильно разочаровались. Они нуждались в оперативной информации, особенно по подходу советских резервов.
— Вот тебе рация, передавай, где какая часть, — говорили кураторы агентам перед вылетом.
Большинство воспитанников абвера сразу по приземлении шли сдаваться. Других брали поисковые группы НКВД и Смерша. По третьим работали специальные службы по пеленгу.
Бывало, задерживали за раз по десять человек — слабохарактерных мокриц, готовых на все, чтобы выжить. Они тут же выдавали всю известную им информацию — о разведшколах, других агентах. На этом основании удавалось вычислять оставленные немцами агентурные сети.
