Книга Рыцарь ордена НКВД, страница 8. Автор книги Сергей Зверев

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Рыцарь ордена НКВД»

Cтраница 8

После отставки Ежова аппарат лихорадило — думали, гадали, кто будет на его месте. Первой кандидатурой рассматривался Хрущев. Сталин предлагал это место и Валерию Чкалову — он его сильно любил и доверял. Но тот руками развел:

— Я же в этих делах чекистских не специалист. Я летчик. Зачем позориться буду?

Сталин настаивать не стал.

Маленков, курировавший НКВД, в это переходное время постоянно бывал на Лубянке. Берия, бывший первым замом, скромно забился в своем кабинете и старался ничем себя не проявлять.

И вот прозвучало: назначен Лаврентий Берия. В конце ноября 1938 года Ясный первый раз воочию увидел его в актовом зале на Лубянке, где он представлялся личному составу.

— Партия поставила задачу исправить многочисленные перегибы, которые были при прежнем наркоме Ежове, — объявил он торжественно.

Многие собравшиеся были с этим тезисом согласны. Других он покоробил, и от будущего они не ждали ничего хорошего.

Первоначально Берия мягко стелил. Приглашал сотрудников — от рядовых до руководителей. Разговоры с ними вел в корректной форме, вкрадчиво выспрашивая:

— Вы старый сотрудник. Кто тут, по вашему мнению, вел себя не по-человечески.

Постепенно он собрал большой фактический материал. И принялся жесткой рукой чистить аппарат. Многих выгнали. Некоторых посадили и расстреляли. Сняли начальника отделения Дзиова и приговорили к смертной казни. Взамен многих из тех, кого репрессировал Ежов, выпустили. Однако машина репрессий продолжала движение, хотя масштабы с ежовскими были несопоставимы.

На освободившиеся места Берия неустанно тащил национальные кадры — в основном из Грузии и Армении. Руководителем следственной части назначил своего старого знакомого Богдана Кобулова, человека воистину зловещего. Первое, чем тот занялся, — делом Ежова — и успешно закопал бывшего наркома. Первым заместителем наркома — начальником Главного управления государственной безопасности стал выходец из Закавказья Всеволод Меркулов. Он оказался серьезным руководителем, знавшим толк в чекистской работе и по мере сил сторонившимся перегибов. Кроме того, был личностью творческой, в театрах шли неплохие для того времени пьесы его авторства.

Неожиданно для всех Берия начал выделять бывшего секретаря Средневолжского крайкома ВЛКСМ Бориса Обручникова, который пришел в наркомат по одному партийному набору с Ясным. Вскоре тот стал замнаркома по кадрам. Лаврентий ему много чего прощал. Так, однажды Борис обмолвился, что наркомат заполонили грузины, и скоро всех остальных выгонят. Берии донесли, но вместо Обручникова тот посадил доносчика.

В апреле 1939 года Меркулов пригласил Ясного в свой кабинет:

— Василий Степанович, вам предлагается должность начальника немецкого отделения. Справитесь?

— Справлюсь, — уверенно произнес Ясный…

Глава 6
Что немцу хорошо

Это был конец августа 1939 года. В своем кабинете на Лубянке Ясный просматривал последние агентурные сообщения, сводки наружного наблюдения, ставил резолюции. От этого рутинного занятия его отвлек телефонный звонок.

— Говорит комендант аэродрома! — послышался встревоженный голос. — Тут у немцев драка, прямо около их самолетов.

— Которые с Риббентропом прилетели?

— Они!

— Сейчас буду!

Ясный схватился за телефон. Поднял оперативников и водителя, вызвал представителя МИДа. И бросился в бой.

Предыстория была такова. 23 августа 1939 года в Москве руководители внешнеполитических ведомств СССР и Германии подписали договор о ненападении — знаменитый пакт Молотова — Риббентропа. Заслуженно считая это своей огромной победой, Молотов был счастлив и на радостях подарил немецкой делегации целую машину презентов — в основном стеклянные банки с черной икрой.

До центрального аэродрома имени Фрунзе на Ходынском поле Ясный успел добраться, когда драка около немецких транспортных «Юнкерсов» была в самом разгаре. Били немцы друг друга жестоко.

Делегация Риббентропа прилетела на трех самолетах. Один был с охраной из военных. Эта самая охрана и передралась на почве дележки сувениров. Сверкнули ножи. Дело шло к смертоубийству.

— Разойтись! — закричал Ясный без какого-либо видимого эффекта.

Тогда оперативники и бойцы охраны аэродрома, рискуя собой, врубились в свалку, матюгая немцев и стараясь не поскользнуться на черной икре из разбитых банок. Растащили драчунов. Успокоили. А на следующий день проводили всю делегацию домой.

Подписание пакта стало знаковым. Моментально изменилась тональность в советской прессе — перестали костерить немцев на все лады и обличать фашизм. Теперь германец как бы и не союзник, но уже и не враг. Очень быстро это сказалось на поведении сотрудников посольства, которые, зная, что им простится все, обнаглели до невероятности. Теперь они плевали на все правила пребывания диппредставителей. Напористо и нагло вели разведывательную деятельность. Организовывали массовые вербовочные мероприятия среди советских граждан. Доходило до того, что устраивали слежку за своими противниками — сотрудниками НКВД.

После назначения Ясного на должность начальника отделения в его жизни произошли перемены. Теперь ему полагалась машина «М‑1» с шофером, но чаще он сам был за рулем. Он получил трехкомнатную квартиру в Большом Комсомольском переулке рядом с площадью Дзержинского, служебную дачу в Химках. У него в подчинении было два десятка опытных оперативников и немереное количество негласных сотрудников. На плечи грузом легли тяжелые обязанности. Он теперь отвечал за всю контрразведывательную работу с посольствами Германии, Словакии и Венгрии.

— Нам нужна не только информация о деятельности немецкой разведки, — напутствовал Меркулов, — нам нужны сведения о том, что ежедневно происходит в самом посольстве. Что делается в Германии. Об их планах. О внутренней политике. Примите меры.

И принимали. Теперь сотрудники посольства были для Ясного как родня. Он знал их почти всех по именам и фамилиям. Представлял, кто чем дышит, где бывает, слабости каждого. И не упускал из виду главных своих противников по разведывательной игре — военно-морского атташе фрегаттен-капитана Норберта фон Баумбаха и военного атташе генерала Эрнста Кестринга, руководивших сбором развединформации.

Вот этих двоих Ясный и окружал вниманием по мере сил. Мечтал о моменте, когда кто-то из них даст подписку «обязуюсь сотрудничать с органами НКВД СССР». Но до этого было далеко. Пока что приходилось подтягивать к сотрудничеству их окружение.

Василий фактически перешел на нелегальное положение, жил по документам прикрытия на некоего ранее судимого Белова. Одет был по той моде настоящим франтом — добротный пиджак, галифе и вычищенные до блеска сапоги. В одном сапоге у него была припрятана пачка фунтов стерлингов, в другом — немецкие марки, чтобы расплачивался с агентами

Встречи, встречи, встречи — назначенные и неназначенные, с агентами и кандидатами на вербовку.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация