Такая статистика наглядно описывает картину вреда, наносимого алкоголем американскому обществу, и он весьма и весьма серьезен. В целом он затрагивает множество людей, но, помимо обычных молодежных пирушек, связан с относительно немногочисленной категорией населения. Тем не менее в обществе прочно закрепилось мнение, что алкоголь – непременный атрибут любой вечеринки или празднества. И рекламисты широко это используют, изображая в клипах веселых, красивых людей с бокалами в руках. На фоне такой привычной широкой публике картины разговор о вреде алкоголя напоминает отрыжку в общественном месте.
Мы решили, хоть и не без долгих споров, нарушить условности, поскольку, о чем бы ни свидетельствовало NESARC и другие подобные исследования, нельзя игнорировать тот факт, что многие из них рисуют иную картину: вред от употребления алкоголя сопоставим с вредом от курения и затрагивает не 3–4 % отпетых неудачников, а 15–30 % всего населения; причем если взять верхнюю границу, то в это число войдут не только сами алкогольно зависимые люди, но и члены их семей.
Основное доказательство этой точки зрения содержится в результатах весьма необычного исследования. В 1930-х годах глава медицинской службы Гарвардского университета уговорил основателя процветавшей в то время сети универсальных магазинов (W. T. Grant) профинансировать долгосрочное исследование судеб студентов университета
{372}. Участников эксперимента тщательно отбирали, в том числе по критерию психического и физического здоровья. Основная цель исследования состояла в установлении на примере этих молодых людей, чье привилегированное положение и достижения уже позволили им сделать большой шаг в этом направлении, детерминанты счастливой жизни
{373}. Было отобрано 268 студентов, поступивших в университет в 1939–1944 годах
{374}; исследование длилось более семидесяти пяти лет под руководством четырех сменявших друг друга директоров. Третий по счету, Джордж Вайлант, был специальным хроникером Harvard Grant Study, как оно сейчас называется
{375}.
Главным открытием эксперимента стала роль алкоголя в жизни этих во всех отношениях привилегированных людей: 23 % из них в те или иные периоды жизни злоупотребляли алкоголем
{376}, почти 7,5 % страдали от алкогольной зависимости
{377}. И самое важное, с точки зрения Вайланта, эта зависимость была для них не просто преходящей проблемой молодости, а скорее хронической, подрывающей силы умственной и физической болезнью. Помимо того, что в среднем они умирали в гораздо более молодом возрасте, чем их не подверженные влиянию алкоголя коллеги
{378}, алкоголь существенно снизил их способность строить взаимоотношения с окружающими.
Как ни странно, Вайлант продемонстрировал, что злоупотребление алкоголем разрушает личность человека. До проведения гарвардских исследований среди психиатров доминировала фрейдистская концепция: алкоголизм в значительной степени обусловлен проблемами в детском возрасте, то есть равнодушием и плохим отношением матерей и отцов. У психиатров было более чем достаточно аргументов в ее доказательство, ведь их злоупотребляющие алкоголем пациенты без конца жаловались своим психиатрам (не без влияния последних) на безрадостное, унылое детство. Однако данные гарвардских исследований предоставили уникальную возможность проверить достоверность этих жалоб. В начале исследования опытные интервьюеры не только расспросили респондентов об их детстве, но даже посетили их дома и побеседовали с родителями, в результате чего пришли к выводу, что детство алкоголиков ничем не отличалось от детства их трезвых собратьев. Напротив, именно алкоголь изменил их личность, превратив в жалких нытиков
{379}. Вайлант сделал и более общее заключение: алкоголизм лишает своих жертв способности к нормальной личной жизни – той самой способности, которую он считает основой счастья ведущих трезвый образ жизни людей. Более того, это лишь один аспект наносимого алкоголизмом вреда, поскольку страдает не только сам алкоголик, но и его жена и дети. Эти последствия выявлялись в ходе углубленных интервью с психиатрами. Но о них можно судить и по сухим цифрам статистики – высокому проценту разводов в семьях, где жена или муж алкоголики
{380}.
Атмосфера разрушенной жизни злоупотребляющих алкоголем выпускников Гарварда прекрасно отражена в разделе отчета Вайланта, посвященном Франсису Лоуэллу
{381}. Он окончил университет с отличием, служил в армии во время Второй мировой войны, получил три боевые награды за форсирование Рейна и Рура во время наступления сил альянса в Германии; окончил Гарвардскую юридическую школу в числе 10 % лучших студентов своего выпуска и поступил на работу в престижную юридическую фирму в Нью-Йорке. Казалось, его жизнь состоялась. Но время шло, и выпивка по субботам, к которой он пристрастился еще в университете, стала занимать все более важное место в его жизни. Женщина, которую он встретил в двадцать с небольшим лет и которая долгое время была его единственной любовью, отвергла предложение руки и сердца, сделанное им в 30 лет, сославшись на то, что он слишком много пьет. Оба продолжали жить с матерями и встречаться по выходным до тех пор, пока не умерла ее мать и она не вышла замуж за другого. С этого момента у бедного Франсиса остался только один близкий человек – он сам. Он продолжал адвокатскую деятельность, но после обеда в пятницу начинал прикладываться к бутылке и заканчивал только в воскресенье вечером, зачастую опаздывая или не являясь на работу в понедельник.
