— Она никогда не говорила вам, что чего‑то боится?
— Чего, например?
— Других мужчин, которые ее преследуют. Вы ведь сами сказали, что она была весьма привлекательной.
— С мужчинами Бритт умела справляться.
— Однако с кем‑то, кто явился к ней с ножом и букетом роз, ей справиться не удалось.
Воцарилось молчание, однако у Пинкертона оно, похоже, не вызвало неловкости.
— По какой причине вы с Бритт охладели друг к другу? — наконец спросил Питер. — Если не ошибаюсь, вы выразились именно так.
— Никаких особых причин не было.
— Вы ведь с ней спали. Со сногсшибательной блондинкой, которая была помешана на сексе. Она вас бросила? Так сказать, дала вам отставку? — поинтересовался Даймонд в надежде, что ему удастся разговорить Пинкертона, спровоцировав у него вспышку раздражения. Но тот отлично владел собой.
— Мы оба друг друга бросили, если вам угодно использовать подобные выражения. Не было никаких ссор. Никаких сцен. Мы даже ничего не сказали друг другу. Просто перестали трахаться. Если вам трудно в это поверить, мистер Даймонд, это ваша проблема.
— А вам никогда не приходило в голову, что Бритт Стрэнд могла написать нелицеприятную статью о вашем прошлом?
— О моем прошлом? Знаете, если в молодости я выкурил несколько сигарет с травкой, то по нынешним понятиям это не бог весть какой компромат. Написав свой репортаж, Бритт согласовала со мной весь текст. Его напечатали сразу в нескольких журналах. Он был посвящен моей высокотехнологичной студии, расположенной среди лесов в Уилтшире, где по утрам поют соловьи. Никакой грязи — ни обо мне, ни о ком‑либо из тех, кто со мной работает. У меня нет никаких секретов, мистер Даймонд. Я не встречаюсь ни с кем из членов королевской семьи и не умею предсказывать результаты скачек. Вы удовлетворены?
После этой контратаки собеседника Питер Даймонд понял, что несколько утратил форму, и невольно порадовался, что при разговоре с Пинкертоном не присутствует никто из его бывших коллег.
— Вы присутствовали на похоронах? — спросил он, заранее зная ответ.
— Да.
— Почему? Ведь вы не слишком переживали по поводу гибели Бритт Стрэнд?
— Если бы я не пошел, многим это показалось бы странным. Всем газетчикам было известно, что я — бывший любовник Бритт. В таблоидах и так содержались на мой счет грязные намеки. Так что, если хотите знать, я отправился на похороны из эгоистических соображений.
Даймонд молча кивнул. И тут Пинкертон сказал нечто такое, чего Питер никак не ожидал:
— И это не я был тем идиотом, который прислал на кладбище охапку красных роз.
Глава 9
Когда в тот же вечер Даймонд вернулся в отделение полиции на Манверс‑стрит, он сразу заметил, что происходит нечто из ряда вон выходящее. Вокруг стола в комнате, где проходили совещания по поводу мер, необходимых для поимки Маунтджоя, сидели трое сержантов. Они принимали рапорты от сотрудников в штатском, которые целый день прочесывали город в поисках мест, где преступник мог спрятаться. Однако, когда Питер вошел в кабинет, все собравшиеся, включая небольшую группу полицейских, которые еще не успели проинформировать начальство о результатах своих действий, молча смотрели на Уоррилоу. Тот говорил с кем‑то по телефону. Увидев на пороге Даймонда, он сделал рукой приглашающий жест.
К тому моменту, как телефонный разговор закончился, на лице Уоррилоу появилось довольное выражение.
— Вы как раз вовремя, — обратился он к Питеру. — Мы вот‑вот возьмем Маунтджоя. Он прячется на территории старого кемпинга на какой‑то ферме в районе Этуорта. Одна машина с оперативными сотрудниками уже на месте, еще две в пути. Мы вызвали снайперов.
— Когда это произошло?
— Вы имеете в виду, когда его обнаружили? Минут двадцать назад. Хотите поприсутствовать при операции?
— Пожалуй.
— Тогда по дороге я расскажу вам, что и как.
Идя по коридору, Уоррилоу говорил так громко, что его могли слышать все, кто находился на втором этаже:
— Первые признаки того, что мы, похоже, нашли нужное место, появились примерно в шесть тридцать. Работник одной из ферм заметил на территории кемпинга блуждающий луч света, будто кто‑то зажег фонарик. Он приблизился и услышал голоса, доносящиеся из одного из старых прицепов. Работник рассказал об этом хозяину фермы, но тот не обратил на его слова внимания — похоже, был слишком занят своими коровами. Позднее, во время ужина, фермер услышал шум мотоцикла и вышел посмотреть, в чем дело. Звук доносился со стороны кемпинга, но там в это время обычно никого не бывает. В том месте находится проселочная дорога. Прицепы, а их там больше сотни, хозяева запирают и оставляют пустовать на всю зиму. В общем, фермер решил проверить, все ли в порядке, и обнаружил, что замок одного из прицепов взломан. Он хотел войти внутрь, но на пороге появился Маунтджой, толкнул его в грудь и сбил с ног.
— А вы уверены, что это был именно Маунтджой?
— Абсолютно. Мы показали фермеру фото, и он его опознал. Хозяин фермы не стал с ним связываться, вернулся домой и позвонил в полицию.
— Но Маунтджоя, наверное, уже и след простыл.
— Даже если так, мы его возьмем, — уверенно заявил Уоррилоу. — Место там открытое, одни поля, спрятаться негде. Все дороги мы перекрыли.
— Есть какие‑нибудь новости о Саманте?
— Пока нет. Я не хочу, чтобы кто‑нибудь приближался к прицепу, который облюбовал Маунтджой, пока мы там все не проверим.
На улице стояла вереница полицейских машин с работающими проблесковыми маячками. Уоррилоу и Даймонд уселись в первую, и вся кавалькада покатила через центр города на север. Даймонд смутно помнил, что небольшая деревушка Этуорт находилась к западу от Мелксхэма, так что ехать предстояло недалеко. Питер терпеть не мог езду на большой скорости, особенно когда за рулем находился не он сам, а кто‑то другой. Отвлечься же, разговаривая с Уоррилоу, не было возможности, поскольку он постоянно раздавал указания по рации. Похоже, к старому кемпингу стягивались едва ли не все полицейские силы не только из Эйвона и Сомерсета, но и из Уилтшира.
Проехав по шоссе, ведущему на Лондон, вереница машин нырнула под железнодорожный мост. Здесь на дороге уже стоял полицейский кордон. Дорога сузилась, и с заднего сиденья Питеру порой казалось, что разъехаться с очередным встречным автомобилем нет никакой возможности. Научной теории, которая утверждала бы, что мчащаяся на огромной скорости полицейская машина имеет меньше шансов попасть в аварию, чем любая другая, не существует. Более того, статистика свидетельствует об обратном. Не один раз, когда водитель направлял автомобиль в слепой поворот, Питер сжимался и закрывал глаза.
— Кажется, это вон там, слева, — сказал Уоррилоу.
