— Нет. Но ему и не нужно было ничего говорить. Я и так все знаю. И вы тоже. Вы ведь собирались арестовать его сегодня вечером?
— Я собирался допросить его, — кивнул Даймонд, ни на секунду не забывая о том, что разговор записывается. — Итак, если ваш муж не признавался вам в убийстве Бритт, почему вы думаете, что его совершил именно он?
— Да потому, что никто не знает его так, как я. Я вижу мужа насквозь. Он был просто помешан на сексе — и это в его‑то возрасте! Вы, наверное, считаете, что пожилым мужчинам подобное не особенно интересно. Может, оно и так. Да только к нему это не относится! Он вечно пытался флиртовать с девицами, которые по возрасту годились ему в дочери. Сколько раз я ловила его за этим занятием. Он даже скрыть толком ничего не умел. То нам домой звонили какие‑то девки и спрашивали мужа. То находила в машине сигаретные окурки со следами помады. То я натыкалась на счета из отелей.
— Очевидно, вы правы в своих подозрениях. Но то, о чем вы говорите, и убийство — разные вещи.
— Он убил эту девушку, потому что она не отвечала на его ухаживания. Уинстон постоянно домогался ее, а она держала его на расстоянии. Это уязвляло его самолюбие.
— Откуда вам известно?
— Все происходило практически у меня на глазах. Муж испытал на ней все свои трюки. Дарил шоколадные конфеты, цветы. Но она не обращала на него внимания.
— Он делал ей подарки в вашем присутствии? — изумился Уигфулл.
— Нет, до этого не доходило.
— Тогда откуда вам об этом известно? Вы заходили в ее квартиру?
— В этом не было необходимости. Она выбрасывала его подношения в мусорный бак. Цветы из нашего сада и целые коробки шоколада — нераспакованные. Муж всегда дарил ей один и тот же сорт — «Милк трэй». Трогательно, не правда ли? Наверное, телевизионный рекламный ролик прямо‑таки въелся ему в мозги. В общем, шоколад оказывался среди отбросов — она его даже не разворачивала. Это свидетельствует о том, что она моего муженька ни во что не ставила. Эта штучка была не чета тем продавщицам, с кем он кокетничает в магазинах. Они‑то вечно изнывают от недостатка мужского внимания. Нет, у нашей квартирантки было из кого выбирать.
Если миссис Биллингтон и испытывала сожаление по поводу печальной судьбы Бритт Стрэнд, она никак этого не показывала. То, как она ее назвала — «эта штучка», — красноречиво свидетельствовало о том, что Вайолет Биллингтон к убитой не благоволила. Даже несмотря на то, что та не отвечала на ухаживания похотливого мистера Биллингтона. Видимо, женское самолюбие миссис Биллингтон было задето слишком сильно.
— Боюсь, вы не поняли мой вопрос, — сказал Даймонд. — Я хочу понять, откуда вам известно, что ваш муж, как вы утверждаете, убил мисс Стрэнд?
На сей раз ответ миссис Биллингтон оказался таким, что сомневаться в ее искренности было невозможно:
— Он попросил меня солгать вам и создать ему алиби. На самом деле он не был со мной на Тенерифе в ночь убийства. Муж в это время уже находился в Англии. Кто‑то позвонил ему, и он сократил свой отпуск. Мне объяснил, будто его вызвали на какое‑то экстренное совещание.
— Когда это случилось?
— Что именно? Телефонный звонок?
— Нет. Когда он улетел домой?
— В тот самый день, когда была убита наша квартирантка. Муж не понимает, насколько он отвратителен. Ему кажется, что для любой женщины он — подарок судьбы. Молодые девицы, кружившие вокруг бассейна в нашем отеле, его не оценили, вот он и решил вернуться домой и еще раз попытать удачи с нашей квартиросъемщицей.
— Вы знали об этом четыре года назад?
Мисис Биллингтон опустила голову:
— Нет. Тогда я поверила. Решила, что его действительно срочно вызвали на работу.
— А когда сами вернулись обратно, ничего не заподозрили?
— Нет. Муж встретил меня в аэропорту Бристоля и отвез домой.
— Как он выглядел, как себя вел?
— Нервничал. Я решила, что это из‑за проблем на работе. Когда мы приехали домой, первое, что бросилось мне в глаза, — бутылки с молоком на ступеньках. Получалось, что Бритт не забирала их в течение двух дней. Впрочем, я не придала этому большого значения. В конце концов, Бритт могла срочно уехать куда‑нибудь, чтобы взять у кого‑нибудь интервью. Но что я не могла понять, так это как Уинстон мог позволить скиснуть двум пинтам молока. Помню, он по этому поводу сказал, что ему пришлось задержаться в Лондоне — якобы у него там помимо совещания была еще какая‑то встреча. Уинстон не мастер лгать, и я сообразила, что это вранье.
— Вы дали мужу понять, что сомневаетесь в правдивости его слов?
— Нет. Я слишком устала. Мы легли в постель, но я, хотя и вымоталась до предела, почему‑то никак не могла уснуть. Думала о нашей квартирантке, и меня не оставляло смутное беспокойство. Бритт никак не выходила у меня из головы. В конце концов я попросила мужа сходить и проверить, все ли в порядке наверху. Остальное вы знаете.
— Не совсем так, — возразил Даймонд. — Например, мы не знаем, что заставило вас дать ложные показания, когда на место преступления прибыла полиция.
— Я этого не делала.
— Как? — удивился Даймонд.
Миссис Биллингтон подняла голову и поджала губы:
— Уинстон сказал мне, что не хочет, чтобы полиция беспокоила его боссов, проверяя, правду он говорит или нет. Он дорожил своей работой и боялся, что потеряет ее, если полиция начнет задавать вопросы по поводу того, где он находился и что делал. Проще всего было сказать, что мы вернулись вместе. Я отказалась давать ложные показания и заявила ему, что он может говорить от имени нас обоих. Так оно и было. Вы можете сами убедиться, посмотрев старые протоколы. Во время допроса я сказала, когда именно приехала в Бристоль, но при этом не упомянула о том, что Уинстон меня встретил.
На мгновение в глазах миссис Биллингтон вспыхнуло торжество.
— Значит, он вел себя так, словно Бритт Стрэнд убил не он, а кто‑то другой? — уточнил Даймонд.
— Во всяком случае, он сделал все, чтобы убедить в этом меня.
— Вы ему поверили?
— Тогда — да. Я знала, что Уинстон — неисправимый охотник за юбками. Но мне и в голову не пришло, что он может быть опасен.
— А когда вы это поняли?
— Сегодня утром, когда вы пришли со мной поговорить. Все ведь очевидно, не правда ли? Вы сообразили, что Маунтджой не убивал Бритт. И вы наконец напали на след Уинстона — стали спрашивать, что за скабрезные открытки он продает, выращиваем ли мы у себя в саду розы.
Десять минут назад Даймонд ликовал по поводу того, что ему удалось найти доказательства причастности Уинстона Биллинтона к убийству. Но теперь радость исчезла. Подтвердились худшие опасения. Ведь именно его встреча с супругой подозреваемого стала причиной нападения на Биллингтона.
