— Лошадка, похоже, была небольшая, — тихо пробормотал Даймонд, обращаясь к Джули. Та молча метнула на него гневный взгляд. Участники траурной церемонии опустили головы.
— Можете присоединиться к остальным, — негромко произнес кто‑то у Питера за спиной. — Вы не опоздали.
Обернувшись, он увидел бородатого мужчину в темном костюме.
— Вы здесь главный? — спросил Питер.
— Я — владелец кладбища.
— Скажите, на похороны одного животного всегда собирается столько народу?
Собеседник Питера указательным пальцем слегка оттянул воротник рубашки и ответил:
— Полагаю, это уникальный случай.
— А кремировали лошадь здесь?
— Нет, во Фроме. Именно там находится крематорий для крупных животных. Затем прах собрали и доставили сюда для захоронения. Учитывая, что Горацио был весьма известной и даже прославленной лошадью, ее хозяин принял решение похоронить останки своего питомца тут, где могилу смогут посещать те, кто восхищался им. Ворота «Последнего столба» всегда открыты.
Одним из положительных качеств Даймонда было умение поддерживать серьезную беседу на любую тему.
— А на вашем кладбище это первые похороны лошади?
— В общем‑то, да.
— Насколько я понимаю, у вас в основном хоронят кошек и собак.
— Именно поэтому кладбище называется «Последний столб». Кошки любят точить о деревянные столбы когти. Собак столбы тоже притягивают — правда, по другой причине. Иногда попадаются кролики. Кремировать лошадь у нас нет возможности, но я не вижу причин, по которым это нельзя сделать где‑нибудь еще. Дело непростое и сто́ит недешево.
— Насколько мне известно, обычно туши издохших крупных животных продают фирмам, занимающимся изготовлением кормов для кошек.
Хозяин кладбища громко откашлялся — видимо, опасался, как бы слова Даймонда не услышали участники похоронной церемонии.
— А просто останки лошадей вы не хороните? Без кремации?
Прежде чем ответить, собеседник Даймонда приложил ладонь ко рту.
— Здесь это невозможно. Нужен экскаватор. Хотя королева похоронила нескольких любимых лошадей обычным способом на землях, принадлежащих ей.
Даймонд переключил внимание на людей, собравшихся, чтобы проводить лошадь Горацио в последний путь.
— Между прочим, — сказал он, — у молодых особ в руках красные розы.
— Эти девушки воспринимают смерть Горацио как личную потерю, — пояснил владелец кладбища.
— Вот уж не думал, что красные розы — символ горя, — пробормотал Даймонд себе под нос. — Наверное, люди считают, что хоронить животных, как людей, — чересчур?
— Речь не идет о похоронах в полном смысле этого слова. Тут церемония, в ходе которой хозяин благодарит своего умершего питомца за ту радость, какую он доставлял ему при жизни. Если когда‑нибудь заведете кошку или собаку, то после ее смерти поймете тех, кто хочет увековечить память о своем любимце.
Между тем захоронение праха Горацио шло своим чередом. Маркус Мартин опустил шкатулку в вырытую в земле ямку. Другие участники церемонии стали по очереди подходить к ней и класть на землю цветы. Сверкнула вспышка фотокамеры. Священник шагнул назад и зацепился сутаной за шипы розового куста.
Обернувшись, Мартин увидел Даймонда и Джули, направляющихся к нему. Он узнал обоих, но отвел взгляд и заговорил с кем‑то из пришедших выразить ему соболезнования.
— Не возражаете, если еще немного побеседуем с вами? — произнес Даймонд, подойдя к Мартину. — Нам необходимо кое‑что уточнить.
— Боюсь, мне нечего добавить к тому, что я уже сказал, — ответил Мартин. — И потом, сейчас не самый подходящий момент.
— Ничего, мы отведем вас в машину и поговорим там! — бросил Даймонд.
Дождавшись, когда Мартин усядется на заднее сиденье «Эскорта», Даймонд, с трудом втиснувшись в салон, расположился рядом с ним.
— У нас мало времени, — заявил он. — Скажите, во время вашего бурного романа с Бритт Стрэнд вам хоть раз приходилось видеть ее обнаженной?
По идее подобное заявление должно было удивить Мартина, но этого не произошло.
— Конечно, — спокойно ответил он.
— Больше одного раза?
— Я видел ее голой довольно часто.
— Надо полагать, она не стеснялась своего тела?
— Разумеется, нет. А почему вас это интересует?
— Потому что вы тот человек, кому можно задать вопрос о татуировке в виде бабочки на ее левой ягодице.
Ловушка была не слишком изощренной, однако она сработала.
— Ах, вот вы о чем, — промолвил Мартин, стараясь, чтобы его реплика прозвучала непринужденно.
— Наверное, она выглядела очень оригинально при ходьбе, — продолжал расставлять силки Даймонд. — Вы, кстати, определили, что это была за бабочка — адмирал или павлиний глаз?
— Я ничего не знаю о бабочках.
— Вы ничего не знаете о бабочке на ягодице Бритт — вот что можно сказать совершенно определенно, — заявил Даймонд. — Никакой татуировки у нее не было. Я ее выдумал — так же как вы выдумали свой роман с Бритт Стрэнд.
— Но…
— Давайте не будем ходить вокруг да около. Она вам отказала? Никакого бурного трехнедельного романа не было и в помине.
— Э‑э…
— Жаль, я сразу не сообразил, что вы специалист не по женщинам, а по лошадиному дерьму! Кстати, вы знаете, что мы можем привлечь вас к ответственности за дачу ложных показаний? Не играйте с огнем и расскажите, как все происходило на самом деле. Бритт пришла к вам, чтобы взять несколько уроков верховой езды — и только. Верно?
Даймонд находился в приподнятом состоянии — он любил моменты, когда ему удавалось разоблачить лжеца. То, что на сей раз он изобличил такого высокомерного и самодовольного типа, как Маркус Мартин, было вдвойне приятно.
Мартин откинулся на спинку сиденья и закрыл глаза, стараясь казаться спокойным.
— Скажем так, в целом вы правы, — неохотно признал он.
— Вы распустили перед ней хвост, а она не клюнула на ваши уловки?
— Вы, полицейские, ужасно прямолинейны. Все упрощаете.
— Тем не менее, если верить вашим предыдущим показаниям, вы бывали дома у Бритт, в Ларкхолле, и не один раз.
— Да. — Мартин открыл глаза и наклонился вперед, опершись локтями о колени. — У нее не было машины. Я подвозил ее несколько раз на своей.
— Надежда умирает последней. Но Бритт всякий раз отвечала на ваши поползновения отказом? Чаепитие в кафе «Канарейка» было частью вашего плана по завоеванию Бритт?
— Нет, мы оказались там совершенно случайно, — ответил Мартин, повысив голос. — В тот день Бритт собиралась пройтись по магазинам. Я припарковал машину в центре города и присоединился к ней, чтобы выпить чаю.
