Маунтджой замолчал. Саманта обратила внимание на то, как тяжело он дышит.
— А вы знаете, где мы сейчас? — наконец спросил он.
Разумеется, Саманта знала. Не знала она другого — как ей следует ответить на подобный вопрос.
— Где‑то наверху, недалеко от крыши?
— Выше мы забраться не смогли бы, даже если бы захотели. Если встать перед зданием и взглянуть вверх, с левой стороны расположен двойной фронтон. Мы в левой части здания. Вы когда‑нибудь смотрели внимательно на бывший отель?
— Нечасто.
— Вот поэтому вы и не знаете, куда я вас отведу. Это место с противоположной стороны здания. Нечто вроде башенки с бойницами. Самая высокая точка строения. Попасть туда можно по узкой винтовой лестнице. Там я смогу какое‑то время сдерживать штурмующих с помощью пистолета. И к тому же, что немаловажно, там нет балкона.
Маунтджой включил фонарик, и Саманта увидела, что в другой руке он держит оружие. Он приказал ей подобрать с пола куски веревки и накинуть на плечи одеяло. Она спросила, может ли надеть футболку, которую, как выяснилось, использовала в качестве импровизированной подушки. Маунтджой разрешил. Затем Саманта потянулась к футляру со скрипкой — ей и в голову не пришло оставить ее. Поверх футболки она набросила одеяло.
Саманта и Маунтджой осторожно выбрались в коридор и на цыпочках двинулись по нему. Маунтджой светил себе под ноги фонариком. В конце коридора он приказал Саманте свернуть направо, а потом — налево. Луч света выхватил из темноты узкие ступеньки винтовой лестницы.
Поднимаясь по ним, Саманта почувствовала отчаяние. Маунтджой прав — башня казалась совершенно неприступной. Застать здесь ее похитителя врасплох будет невозможно. Заняв стратегическую позицию наверху, с пистолетом в руках он мог держать оборону довольно долго. Это означало, что штурм закончится перестрелкой, а итог ее предвидеть нельзя.
Поднимаясь по лестнице, Маунтджой шел следом за Самантой на минимальном расстоянии, чтобы она не могла пнуть его ногой.
— Дверь прямо перед вами, — сказал он и подтолкнул ее в спину стволом пистолета.
Саманта увидела перед собой короткий коридор с тремя дверями. Каждая из них вела в одно из помещений, на которые была разделена башня.
— Вероятно, в этих комнатах обитала прислуга, — произнес Маунтджой, когда они с Самантой вошли в помещение, расположенное по центру. Странно, но в его голосе Саманта уловила извиняющуюся интонацию. По сути, эта была первая фраза, произнесенная им нормальным тоном за последние несколько часов. Она поняла, что будет лучше, если поддержит разговор.
— Сейчас тут снесли бы центральную стену, установили джакузи и назвали все это элитным пентхаусом, — сказала она.
Когда луч фонарика Маунтджоя скользнул по арочному окну, Саманта обратила внимание, что оно заколочено почти до самого верха.
— Если доски убрать, отсюда, наверное, открылся бы отличный вид.
— Мы здесь именно потому, что окно частично заколочено, — сказал Маунтджой, и в голосе его снова зазвучала враждебность. — Это значит, что за нами нельзя наблюдать из аббатства или из какой‑нибудь другой точки. А теперь сведите руки за спиной.
С таким трудом восстановленный контакт снова прервался. Маунджой принялся связывать запястья Саманты — весьма умело, но не так туго, как в прошлый раз.
— А ноги вы мне тоже свяжете?
— Обязательно. Мне нужно, чтобы вы постоянно находились в этой комнате.
На сей раз Маунтджой не стал затыкать или заклеивать Саманте рот. Усадив ее, связанную, спиной к стене, он набросил на спутанные ноги одеяло.
— Пойду посмотрю, что творится вокруг, — сказал он и вышел из комнаты в коридор.
Саманта снова подумала о том, насколько правильно он все рассчитал, расположившись именно в башне. Ее, связанную, в комнате с частично заколоченным окном, не увидел бы никто. В то же время сам Маунтджой из соседней комнаты мог наблюдать за окрестностями.
— Вот ублюдки! — услышала Саманта.
Сердце у нее отчаянно заколотилось. Если что‑то вызвало у Маунтджоя гнев, это означало, что она находится в опасности. В следующую секунду Саманта поняла, что́ вывело беглого преступника из себя. Сквозь верхнюю, полукруглую часть окна, не закрытую досками, в комнату проник яркий луч света. Видимо, где‑то снаружи заработал прожектор.
— Им следовало бы начать с нами переговоры, а не светить нам в физиономию, — сказал Маунтджой, вернувшись.
— Наверное, они ищут, в какой части здания мы находимся, — предположила Саманта. — Как они могут вести с нами переговоры, не зная, где мы?
Маунтджой промолчал. Решив, что он готов к диалогу, она осторожно произнесла:
— Вам нужен мобильный телефон.
— Спасибо за совет! — бросил он. — В следующий раз, когда совершу побег из тюрьмы, обязательно захвачу.
— Я хочу сказать, что они, вообще‑то, заинтересованы в том, чтобы предоставить вам такое устройство. Им ведь надо как‑то с вами разговаривать.
— Неужели? И как они это сделают?
— Например, через этого полицейского, Даймонда. Вы ведь общались с ним.
— Верно, да только проку никакого.
— Я уверена, что мистер Даймонд сделает все, чтобы выяснить правду.
— Это еще что? — насторожился вдруг Маунтджой.
— Я сказала, что уверена…
— Тихо! — Маунтджой напряженно прислушался, затем встал и, крадучись, вышел на верхнюю площадку винтовой лестницы. Саманта, наблюдая за ним, наклонилась вперед настолько, насколько позволяли веревки. Ей показалось, будто она услышала какой‑то звук. Определить, где находится его источник, снаружи или внутри башни, не удалось.
Маунтджой с пистолетом в руке бесшумно шагнул обратно в комнату.
— Раз вы не в состоянии сидеть тихо, я сейчас снова заклею вам рот, — заявил он. — Здесь кто‑то есть.
— Возможно, мистер Даймонд?
— Как бы не так! — бросил Маунтджой и, взяв в свободную руку скотч, стал подцеплять ногтем его край.
— Если начнете стрелять, вам конец, независимо от того, виновны вы в убийстве или нет.
Отделив конец клейкой ленты, Маунтджой оторвал небольшой кусок, прилепил его на губы Саманты и сказал:
— Я дошел до такого состояния, что мне уже безразлично. Эти ублюдки так или иначе прикончат меня.
Он встал и снова направился к лестнице.
Глава 26
О похищении узнали люди. После того как здание бывшего отеля «Эмпайр» оцепили, продолжать соблюдать конспирацию стало невозможно. Четвертый канал показал снимки беглого заключенного Маунтджоя и захваченной им девушки по имени Саманта, а также репортаж из окрестностей гостиницы и интервью с начальником полиции Эйвона и Сомерсета Дунканом Фарр‑Джонсом. Послений подчеркнул, что беглый преступник является убийцей и, по данным полиции, вооружен. Заявил, что правоохранительные органы делают все возможное для того, чтобы «освободить мисс Тотт живой и невредимой». По поводу того, намерена ли полиция позаботиться о том, чтобы в живых остался и Джон Маунтджой, ничего сказано не было.
