Она сомневалась, что согласна с ним полностью, однако против списка побед его учеников возразить было нечего. А к чему привело настойчивое стремление Марси к честности и хорошим манерам? К двойной травме и падению в рейтинге, вот к чему.
– За новые стратегии и светлое будущее! – провозгласил Джейк, поднимая рюмку.
Он всегда умел разрядить неловкую ситуацию.
Чарли подняла свой бокал с водой, отец по-прежнему держал в руке полную рюмку, и они чокнулись с Джейком и Тоддом.
– За новую, воинственную Шарлотту, которая растопчет соперниц! – подхватил Тодд. – Начни прямо завтра с той плаксивой хорватки.
– И за счастливый двадцать пятый день рождения! Пусть этот год будет для тебя еще лучше, чем прежние, – произнес отец, улыбаясь Чарли.
– У тебя день рождения, детка? Я не знал. Поздравляю. – Тодд опрокинул в себя очередную рюмку.
Да, Тодд – не Марси, но Чарли была уверена, что Тодд Фелтнер – именно то, что ей нужно. В двадцать пять лет, на пике спортивной формы, она пока еще не добиралась до финала Шлема. Это должно произойти сейчас – или никогда.
– Обсудим остальные темы, вроде имиджа, в другой раз, – сказал Тодд, листая что-то в своем телефоне. – Тут уже есть много такого, что следует обмозговать.
– Имиджа? – переспросил мистер Сильвер, вскинув брови.
– Новой Чарли нужен новый, более яркий имидж. Сексуальный и гламурный. Не волнуйтесь, мы не будем создавать образ проститутки. Просто что-то более утонченное, чем «девчушка с косичкой». Трудно принимать соперника всерьез, если он выглядит, словно двенадцатилетний подросток. Особенно с таким потрясающим тел… такой классной фигурой, как у Чарли. Просто грех не воспользоваться этим.
Даже Тодд, видимо, заметил убийственный взгляд мистера Сильвера, потому что поспешил добавить:
– Не беспокойтесь! Основной упор будет на теннисе, мы продолжаем совершенствовать ее технику, физическую форму и психологический настрой. У меня много идей по поводу имиджа – одежда, прическа, пиар и прочая ерунда, – но я прослежу, чтобы Чарли тратила на это лишь необходимый минимум энергии. Я заставлю стилистов выстроиться в очередь на работу с ней. Чарли должна думать только о темпе, точности, уверенности в себе. И победе.
Казалось, весь стол вздохнул с облегчением, когда официантка поставила на стол шоколадный торт с горящей свечкой. Отец и Джейк начали было петь, однако Чарли, чувствуя себя неловко перед Тоддом, жестом их остановила.
Обычно она любила минутку подумать над своим желанием и только потом задуть свечу – крепко зажмурив глаза, чтобы все непременно исполнилось, – но сейчас она чувствовала нетерпение Тодда. Она задула свечу, ничего не загадав, и повернулась к Джейку:
– Нам пора ехать.
Джейк понял, что сестра хочет поскорее уйти.
– Боюсь, у нас не хватит времени для кофе, – объявил Джейк. – Прием для участников турнира уже начался, и Чарли нужно там хотя бы на минутку показаться.
Джейк принял счет, подписал его и сунул корпоративную карту в кошелек.
– Спасибо за ужин, Сильверы. Было познавательно, как всегда, – сказал Тодд, вставая раньше остальных. – Шарлотта, завтра утром в восемь в вестибюле гостиницы. Завтрак пришлю тебе в номер в семь тридцать. Легкая двухчасовая тренировка, потом ранний ланч. Выспись хорошо.
Чарли кивнула, делая мысленную заметку, что к завтраку надо быть готовой уже в семь, а в вестибюле быть в семь тридцать. Когда Тодд ушел, отец обогнул стол, чтобы обнять ее.
– Поверь, папа, я знаю, что делаю. Тодд тоже знает, – произнесла она.
– Конечно, дорогая. Я тебе доверяю. Мне просто неприятно, что он с тобой так суров. Я всего лишь твой старый папа и, наверное, немного предвзят, но, по-моему, ты прекрасна, какая есть.
– Он приведет меня к большим победам, – заверила Чарли, отчаянно надеясь, что это правда. – Марси не сумела этого сделать.
– Марси привела тебя на двадцать третье место в мировом рейтинге. Я бы сказал, что это неплохо.
– Она была недостаточно жесткой! И в результате я сама была слабовольной. А как я проиграла Уимблдон, потому что она облажалась в выборе одежды!..
– Любой может допустить ошибку, Чарли. Бог свидетель, я наделал их немало, пока вас растил. Нельзя из-за одного промаха увольнять хороших людей, – тихо сказал он, протягивая к ней руку.
Чарли отодвинулась.
– Я не смогу стать лучше как теннисистка, если мой тренер не будет толкать меня вперед каждую минуту каждого дня.
– Тогда, похоже, ты выбрала правильного человека. Я уже не претендую на хорошее знание профессионального тенниса, но здравый смысл мне подсказывает, что турниры выигрывают верные удары, хорошая физическая подготовка и преданность делу. А не наряды или спонсорские контракты. И не самоуверенность, если на то пошло.
– Знаешь, когда пятеро твоих учеников выиграют Большой шлем, тогда я прислушаюсь к твоему мнению. А пока положусь на Тодда.
Отец отпрянул, как пощечины.
– Извини, – прошептала она.
Он помолчал.
– Нет, ты права. Это не мое дело.
– Конечно, твое, папа! Я не должна была так говорить. Никто не сделал для меня больше, чем…
Джейк хлопнул их по плечам, сияя, словно он только что выиграл в лотерею.
– Готова, Чарли? Поехали, заскочим на прием. Папа, я вызвал такси, чтобы тебя отвезли обратно в отель.
– Подожди, пап, мы можем поговорить еще минутку? Я правда не хотела…
– Поехали, поехали. Уже девятый час. Отбой у Чарли в десять, у нас осталось не так много времени. – Джейк подталкивал их к двери, и Чарли старалась не замечать, что люди в ресторане за ними наблюдают.
Мистер Сильвер наклонился и поцеловал ее в щеку.
– С днем рождения, Чарли. Извини, что полез не в свое дело. Просто беспокоюсь. Ты лучше знаешь, что тебе нужно.
Когда их с Джейком машина отъехала, Чарли обернулась и взглянула на отца через заднее стекло. Он смотрел им вслед. Она хорошо помнила, как он радовался, обнаружив в четырехлетней малышке способности к теннису. Первые несколько лет отец ежедневно брал ее с собой на грунтовые корты, где он преподавал с двадцати двух лет, и обучал ее всему. Когда Чарли говорила, что хочет вместо спортивного клуба пойти с одноклассниками в городской бассейн или на качели, мистер Сильвер объяснял, как ей повезло, что она начала тренироваться так рано. У нее еще вся жизнь впереди для бассейнов и игр, говорил он, но только сейчас, в юном возрасте, у нее есть шанс поставить базовую технику и отточить навыки, чтобы все это стало второй натурой. Он повторял снова и снова: «У тебя есть талант. Ты должна его развивать». И хотя были моменты в детстве, когда ей надоедало часами тренироваться на корте, все искупалось, когда она слышала восхищение в голосе отца. Ни о Джейке, ни о других детях, которых тренировал в клубе, он никогда не говорил с таким уважением, с каким говорил о Чарли. Он ходил с Чарли по магазинам, выбирая для нее спортивную одежду и теннисный инвентарь, и тратил часы на разработку занятий и упражнений, в которых, по его мнению, она больше всего нуждалась на тот момент.
