– Это из-за твоего плеча?
– Да, потянул. Физиотерапевты советуют взять две недели отдыха, чтобы не повредить его сильнее.
– Мне очень жаль. Ты останешься в Рио?
– Нет, сегодня вечером лечу в Мадрид к родителям. Но я хотел убедиться, что увижу тебя в Майами.
– Майами? Да, конечно. Майами. – Она покосилась на Дэна, который явно подслушивал.
– Пока, Шарлотт. Посылаю тебе воздушные поцелуи. Скучаю.
Чарли так сильно стиснула телефон, что трубка чуть не выскользнула из руки.
– И я ск… – Она осеклась, вспомнив про Дэна. – Тоже. Звони.
Чарли все еще смотрела на телефон, не веря своим глазам, когда Дэн сказал:
– Все в порядке. Я никому не скажу.
– Не скажешь что? – фыркнула она. – Тут нет никаких тайн.
Дэн пожал плечами:
– Если ты не заметила, я провожу с тобой почти каждый день. Я давно знаю. И Тодд. Мы не слепые. Но это не мое дело. Просто хотел заверить тебя, что не проболтаюсь.
– Ты прав, это не твое дело. И что бы ты там себе ни придумал, ничего нет.
Дэн поднял руки вверх.
– Понял.
К ним шел Тодд с прижатым к уху телефоном.
– Давайте, шевелитесь! – крикнул он.
Тренировка была жестокая. Чарли едва могла сосредоточиться, мешала усталость после показательного матча, мысли о звонке Марко и странном разговоре с Дэном. В результате Тодд неистовствовал больше обычного.
– Где ты, мать твою? – кричал он. – Где витаешь мыслями?! Ты не сосредоточена! О чем думаешь? О маникюре? Шопинге? Маске для лица? Шарлотта Сильвер, мне нужно, чтобы ты сосредоточилась!
Чарли чувствовала, что краснеет. Она старалась не замечать собиравшуюся у корта толпу.
Дэн послал сложный мяч под левую руку. На мгновение Чарли показалось, что она почувствовала легкую боль в левом запястье.
– Соберись! – рявкнул Тодд.
Так продолжалось два часа: Дэн посылал ей мячи, Тодд вопил как полоумный. Чарли отчаянно пыталась быстро передвигаться по корту, разворачивать плечи, бить выше, дальше, крученей; она проводила мяч, меняла хватку, ниже сгибала колени, внимательно следила за мячом, семенила ногами у сетки и била смэш даже более агрессивно, чем обычно. Тодд объявил, что не разрешит отдохнуть, пока они с Дэном не перебьют десять ударов подряд. За полчаса она осилила только шесть – седьмой Дэн ударил точно по линии, и у Чарли не хватило сил даже протянуть ракетку в сторону мяча.
– Где твоя гребаная голова? – вопил Тодд. – Ты ослепла? Или просто ленишься?
Чарли понимала, что лучше не отвечать. Она сосредоточилась на том, чтобы отбить следующие три, и даже сумела положить четвертый под заднюю линию, так что Дэн не успел на него среагировать.
– Это считается? – спросила она, направляясь за водой.
– Вернись на место! – прорычал Тодд, схватив ее бутылку. – Ты еще не заработала свой перерыв.
Чарли кивнула и побежала обратно. Ей хотелось убить Тодда, но она знала: так он работает. Тодд ломал своих учеников на части, а потом лепил из этих частей победителей. Чемпионов. Поэтому, несмотря на то что она устала, хотела пить и сесть на этот горячий корт и расплакаться, Чарли вернулась на линию. Она прыгала, бегала и ныряла за мячом, разворачивалась к сетке боком, чтобы сделать удары над головой в противоположный угол корта, и спешила назад, чтобы отбить мяч в падении. Каким-то чудом она вернула подряд девять ударов с лета и, наконец (наконец-то!), отбила десятый – относительно легкий удар с лета у сетки, отправив его на другую сторону корта скорее с изяществом, чем с силой. Красивый удар – он попал в самый угол корта.
Тодд кивнул, что обрадовало Чарли так, словно он написал ей поздравления самолетом в небе.
– Классно, правда? – сказала она и ткнула его в бок ракеткой. – Признай, ты впечатлен.
– Я буду впечатлен, когда ты выиграешь Индиан Уэллс на следующей неделе, а потом в Майами. А пока я хочу от тебя больше агрессии. Ты до сих пор слишком мягкая. Бьешь, как девчонка.
– Я и есть девчонка, – сказала Чарли.
Тодд зло посмотрел на нее.
– Наталья далеко не мужеподобная, а она – первая ракетка мира, – заметила Чарли.
Толпа студентов расступилась, пропуская их, и они аплодировали Чарли, пока она вслед за Тоддом шла с корта. Пот ручьями тек с ее лба. Дэн шел позади с двумя теннисными сумками – своей и Чарли.
– Ты знаешь, что она среди лучших теннисисток мира? – сказала одна девушка своей подруге.
– Она красотка, – шепнул какой-то парень своему другу.
– Если тебе нравятся мужские ноги, – ответил друг.
– Чувак, она может тебя услышать!
– А что? Она, небось, и сама это знает. Шикарные волосы, отличная задница, но ноги крупноваты.
– Ваш друг прав, – громко сказала Чарли второму парню, юнцу с волосатыми руками и редкой бородкой. – Я вас слышу.
– Не обращай на них внимания, Чарли. Ты супер! – раздался еще один голос.
Чарли ответила благодарной улыбкой и ускорила шаг, чтобы догнать Тодда, который уже подходил к раздевалке.
– Наталья крепкая, как гвоздь, и никому не уступает. Вот о чем я говорю, – объяснил Тодд.
– Я работаю на износ днем и ночью. Не помню, когда я в последний раз съела печенье или гамбургер. Я провожу на корте и в тренажерном зале больше времени, чем…
– У меня нет претензий к твоей трудовой этике, – оборвал ее Тодд. – И твои удары неплохи. Не идеальны, но у тебя больше природного таланта, чем кто-либо заслуживает, и твой удар одной рукой слева чертовски великолепен. Не хватает тебе решимости победить. Не новость, правда? В нашу первую встречу я сказал то же самое. Я знаю, ты хочешь стать первой. Я не согласился бы работать с девчонкой, если бы я не увидел, по крайней мере, этого стремления. Но хотеть и добиваться – две разные вещи. Мне нужна жесткая Чарли. Свирепая Чарли. Чарли, шагающая по трупам. Моя задача – сделать тебя такой. Твоя – научиться использовать эти качества. Сумеешь?
За исключением фразы «работать с девчонкой», это была самая большая похвала, какую Тодд когда-либо ей говорил. Чарли старалась не улыбаться.
– Да, – кивнула она. – Я знаю, что смогу.
– Хорошо. Поужинай, и девять часов сна. Сегодня я оставлю тебе запись матча между Ивановой и Азаренко. Обрати особое внимание, как эти теннисистки взаимодействуют – пока готовятся играть, во время смены сторон и так далее. Ясно, что они готовы перегрызть друг другу глотки. Думаю, это должно тебя вдохновить. Увидимся в тренажерном зале завтра ровно в семь тридцать.
И, не попрощавшись ни с Дэном, ни с Чарли, он ушел.
– Чарли, может, перекусим вместе? Я слышал про одно местечко, где подают отличный суп рамен. Это прямо возле кампуса, и клянусь не говорить Тодду…
