Чарли вернулась к айпаду и просмотрела в «Инстаграме» фотографии Ронина и Пайпер с благотворительного вечера по сбору средств для больницы Ронина. Все остальные супруги были одеты в однотипные платья с запа́хом от Дианы фон Фюрстенберг или черные брюки с жемчужно-белыми шелковыми блузками; Пайпер же красовалась в комбинезоне с леопардовым рисунком и на заоблачных каблуках. Пайпер единственная из знакомых Чарли могла красить губы красной помадой в любое время дня и не выглядеть при этом как проститутка. Чарли улыбнулась и взяла телефон.
Видела твои фотографии. Серьезное отношение к делу. Я под впечатлением.
Мгновенно пришел ответ: смайлик в виде руки, показывающей средний палец.
Нет, серьезно. Я видела такие же туфли полгода назад в пип-шоу на Таймс-сквер. Оч шикарно.
На этот раз Пайпер ответила изображением эмодзи, показывающего средний палец.
Я тебя тоже люблю. Я говорила, что я в Ангилье? Здесь произносят «Ангила». Просто подумала, что тебе надо знать.
Если бы ты не спала с самым горячим парнем на планете, я бы сказала, что ты скучнейшая из зануд.
Да, но я таки сплю с самым горячим парнем на планете, который теперь, кстати, мой офиц бойфренд.
Мне придется вылезти из кожи, чтобы затмить вас обоих, когда я стану подружкой невесты. Начинаю готовиться.
Хахахахах не гони лошадей!
Чарли отложила телефон в сторону и заметила, что сердце забилось чаще. Даже шутливое упоминание о возможной свадьбе с Марко вызвало одновременно и радостное возбуждение, и страх. Всего десять дней, как они стали парой официально, но, наверное, предыдущий год тоже можно посчитать…
Пришло письмо от Изабеллы, пиарщика WTA.
Привет, Чарли!
Шлю тебе ссылки на статьи о вас. Я включила сюда все упоминания, комментарии, интервью и фотографии, где речь идет о тебе, Марко или о вас обоих, начиная с приема для теннисистов в Майами. Поздравляю! Это огромный успех, и мы всегда ценим шанс привлечь внимание к нашему виду спорта. Надеюсь, вы оба получите удовольствие от фотосессии ВФ. Я в постоянном контакте с их журналистами, смело обращайся ко мне, если понадобится любая помощь.
Всего наилучшего,
Изабель
В конце письма было три десятка ссылок: от «Ю-эс уикли» до «О», журнала Опры Уинфри. «Пэйдж сикс» с придыханием расписывали их с Марко жаркие встречи «в самых дорогих гостиницах мира»; «Гоукер» дал глупое сексистское исследование «Почему теннисистки – единственные привлекательные женщины среди профессиональных спортсменок» с довольно унизительным комментарием по поводу баскетболисток и пловчих; «Е! Онлайн» откопал где-то десяток ее и Марко юниорских фотографий и демонстрировал эти снимки в сопровождении звонких фраз вроде: «Созданы друг для друга!», «Предназначены друг другу судьбой!» Большинство интернет-журналов и блогов разместили у себя фотографию, теперь известную как «Тот самый поцелуй», причем некоторые вырезали из снимка их лица и увеличили картинку, чтобы сделать ее похожей на тайный снимок папарацци, а другие размыли фон фотошопом, чтобы не было видно, что это всего лишь легкий поцелуй на красной дорожке перед сотнями людей. И все в один голос кричали: «Новая сладкая парочка!»
Чарли выключила айпад и сунула его в пляжную сумку. Опустив изголовье шезлонга, она закинула руки над головой и отдалась ощущению утреннего солнца на своей коже. Все так быстро произошло: новый тренер, новый имидж, новый бойфренд, новый агрессивный стиль игры. Если раньше у нее и были какие-то сомнения в правильности этого шага, то уже имелись ощутимые результаты, которые следовало принять во внимание: полуфинал в обязательном турнире Премьер-серии, взлет по рейтинговой таблице и больше внимания журналистов, чем при объявлении Кейт Миддлтон о второй беременности.
Чарли проснулась через полчаса выспавшейся и свежей, словно проспала все утро. Когда в последний раз она могла настолько расслабиться, чтобы заснуть у бассейна? Черт, когда в последний раз она вообще лежала у бассейна? Чарли останавливалась в сказочных отелях, бывала в экзотических городах и странах – и ничего не видела, кроме аэропорта, теннисного корта и интерьера гостиничного номера. Время от времени она ужинала в модном ресторане или посещала прием для теннисистов в шикарном ночном клубе, но все эти пятизвездочные заведения с лучшими шеф-поварами и знаменитыми клиентами могли находиться где угодно. Если бы не синдром смены часовых поясов и таможенные штампы в паспорте, то и не сообразить, где она сейчас – в Гонконге или Шанхае, Мельбурне или Окленде. Однажды Чарли отправила по электронной почте Пайпер, Джейку и отцу описание того, что увидела из окна машины по дороге из аэропорта Абу-Даби к гостинице, и отец напомнил ей, что на этой неделе она играет в Дубае.
Телефон показывал восемь минут десятого. Чарли не очень любила бегать, но она знала, что многие теннисисты считают пробежки единственным способом хоть немного осмотреть окрестности: это считается тренировкой, и в то же время можно увидеть достопримечательности. Она пошла в свой номер и, хотя частный бассейн на балконе с видом на океан выглядел очень соблазнительно, переоделась, зашнуровала кроссовки и сунула в спортивный бюстгалтер двадцатидолларовую банкноту – на случай, если попадется магазинчик, где можно купить воды. Пляж Мидс-Бей был практически пуст: только несколько родителей с маленькими детьми копошились в мелком прибое.
Ноги ритмично касались песка. Чарли взяла удобный темп и сосредоточилась на солоноватом аромате воздуха. Через несколько минут она пробежала мимо другой гостиницы, не столь шикарной, как «Вайсрой», но тоже довольно роскошной и наполненной радостным гомоном ребятишек. Еще через полмили пляж перегородил забор с объявлением «Частная собственность», прикрепленным к внушительным воротам. За ними пышная растительность скрывала украшенный лепниной особняк, над пальмами виднелась черепичная крыша.
Свернув на мощеный тротуар, Чарли прошла по тропинке к дороге. Слева от нее находилась россыпь коттеджей, церковь и здание, похожее на школу. Она повернула направо и побежала в сторону очаровательной пешеходной улочки, усеянной магазинчиками и кафе, где туристы в огромных соломенных шляпах демонстрировали солнечные ожоги разной степени тяжести, а местные старушки выбирали у прилавка бананы. Киоск с пончиками в конце улицы рекламировал воду в бутылках, и Чарли устремилась туда.
– Эй! – вдруг раздался за спиной знакомый голос.
Чарли, вздрогнув, остановилась. Неужели Марко? Хочет извиниться?
Обернувшись, она не сразу узнала того, кто ее окликнул.
– Дэн? Что ты здесь делаешь?
Он сидел в зеленом пластиковом кресле с чашкой эспрессо в руке.
– У меня к тебе тот же вопрос.
Чарли смахнула со лба пот и смущенно вытерла влажную ладонь о шорты.
– Вот, решила побегать. Единственная возможность выйти из гостиницы и немного осмотреться.
