Тодд открыл перед Чарли заднюю дверцу «Ауди» и жестом велел ей садиться. Она не заметила Дэна, сидевшего впереди рядом с водителем, пока он не повернулся, чтобы поздороваться.
– Что ты здесь делаешь? До понедельника мне спарринг не понадобится. – Прозвучало грубо, но она совсем не это имела в виду.
Дэн покосился на Тодда.
– Что происходит? – спросила Чарли.
Тодд сел на заднее сиденье рядом с ней. Водитель завел машину.
– Дэн едет с тобой в Италию, – сказал Тодд.
– Прости?
– Ты меня слышала.
– Ты приставил ко мне няньку?
Дэн отвел глаза.
– Он мой надсмотрщик? Чтобы я снова не вляпалась…
– Называй как хочешь, Сильвер, – оборвал ее Тодд. – Итак. Я понимаю, почему эта поездка необходима с точки зрения пиара… Мередит настаивала, чтобы ты приняла это приглашение, и поэтому я не стану возражать. Но я очень надеюсь, что там ты будешь лишь позировать для камер, махать рукой фанатам и выглядеть счастливой и трезвой. Иначе я сочту это вторым промахом.
– Я не какой-нибудь несдержанный подросток, Тодд.
– Кто тебя знает.
– Это несправедливо. Я…
Тодд поднял руку, призывая к тишине.
– Я говорил с Джейком и Изабеллой. Они разработали все твои извинения и объяснения. В ближайшее время мы пришлем тебе тексты. Изабелла также предоставит сценарий интервью с утвержденными ответами на те вопросы, которые тебе наверняка будут теперь задавать. От сценария не отступай ни при каких обстоятельствах. Тебе запрещены любые вольности. Ясно?
Прежде чем Чарли успела ответить, зазвонил его телефон. Тодд надел наушники и раскрыл ноутбук.
Несколько минут в машине было тихо. Чарли обиженно смотрела в окно.
– Я не буду тебе надоедать, – подал голос Дэн. – Не волнуйся.
– Частный самолет доставит меня на мегаяхту, которая будет совершать круиз вдоль Амальфитанского побережья. Меня не волнует, что ты мне будешь надоедать, – отрезала Чарли.
Дэн кивнул, и остаток пути до Лутона все молчали. На въезде водитель показал какую-то бумагу, и автомобиль сопроводили прямо до взлетной полосы, где сотрудник британской иммиграционной службы проверил их паспорта – даже не пришлось выходить из машины. Затем носильщик аккуратно уложил сумки Чарли и Дэна в багажный отсек готового к взлету «Гольфстрима V».
Тодд молча бросил ей рюкзак.
– Что там? – спросила Чарли, расстегивая молнию. В рюкзаке оказался портативный DVD-плеер – какими пользуются в самолетах дети – и стопка дисков. Конверты были подписаны маркером: «Мюнхен, полуфинал 2014», «Шарапова, март 2015», «Гейгер – Атертон, Сингапур 2015». И так далее.
– Найди время посмотреть и будь готова их обсуждать. В понедельник я пришлю за тобой машину, – бросил Тодд, едва глядя на Чарли. – Надеюсь, обойдешься без сюрпризов. Если, конечно, не хочешь слить Уимблдон, как Ролан Гаррос. Тогда без меня.
Чарли смотрела на свои руки.
– Хорошо. Рад, что мы поняли друг друга. – Тодд повернулся к Дэну: – Несешь за нее личную ответственность. Никакой выпивки, сигарет или наркотиков. Никакого гребаного шоколада. Защита от солнца – пятьдесят. Восемь часов сна. Ясно?
– Кристально, – отрапортовал Дэн.
Тодд захлопнул дверцу автомобиля, и машина уехала.
– Ты как? – поинтересовался Дэн, взглянув на нее.
– Отлично, – процедила она сквозь зубы.
Когда они направились к трапу, зазвонил телефон Дэна, но он его отключил.
– Парижская девушка? Как тогда все прошло?
Дэн покраснел.
– Рада за тебя. Давно пора завести подружку, верно?
– Не срывай на мне злость, – спокойно произнес он, пропуская ее первой на трап.
Красивая чернокожая стюардесса в белоснежной форме приветствовала их, назвав каждого по имени, и предложила самим выбрать места в салоне.
– Кроме двух сидений в центре. Это любимые места владельцев.
Чарли опустилась в мягкое кожаное кресло в конце салона и жестом пригласила Дэна сесть напротив. Они приехали первыми, но ожидались и другие пассажиры.
Стюардесса протянула им серебряный поднос с бокалами шампанского и стаканами воды. Чарли взглянула на Дэна и демонстративным жестом взяла воду. Ей сразу же стало неловко.
– Прости. Я не хотела создавать напряженность.
– У меня ничего нет с парижской девушкой, – вдруг принялся объяснять Дэн. – Я, наверное, еще не пережил прошлые отношения.
– Как ее звали?
– Кэти.
– Долго вы были вместе?
– Три года. Мы встретились в мой последний год в Дьюке. В писательском классе.
– Писательском? – удивилась Чарли. – Не знала, что ты интересуешься литературой! Я думала, для тебя существует только теннис. И бизнес.
Дэн немного приосанился.
– Я вообще-то написал роман. И даже надеюсь в ближайшее время его продать.
– Серьезно? – изумилась Чарли.
– Да. Почти закончил редактировать. Я стараюсь писать в свободное время: в самолетах, в гостиницах… Когда еще будет такая работа, чтобы и зарабатывать, и иметь свободное время? На самом деле только благодаря тебе у меня есть такая возможность.
Чарли обдумала его слова.
– Я очень рада за тебя. – Она покачала головой. – Родители поддерживают?
– По-разному. Я первый в семье, кто поступил в колледж. Oни хотели, чтобы я изучал экономику и смог поднять семейный бизнес.
– Как сюда вписывается теннис?
– Я люблю играть, и мне нравится работать с тобой.
– И ты никогда не думал пойти дальше? Ты же в любой момент меня сделаешь.
Дэн рассмеялся.
– Как сказал бы Тодд, ты всего лишь девчонка.
Чарли шутливо шлепнула его рукой.
– Если серьезно, я не особо стремился к успеху в теннисе. Я не был готов пожертвовать всем остальным в своей жизни – писательством или колледжем.
– Или девушками.
– Или девушками. От девушек я точно не мог отказаться.
– Позволь напомнить, что мужчины-теннисисты не страдают от отсутствия девушек, – улыбнулась Чарли.
– Что верно, то верно. И все же такой график и тренировки – не для меня.
Чарли отпила воды.
– Ты рассказывал о Кэти. Милой, нежной южанке Кэти.
Дэн рассмеялся.
– Моя Кэти родилась и выросла в Нью-Йорке и до детского сада считала няню своей матерью. Она крепкий боец. Всегда знала, чего хочет. И чего хочу я, тоже знала. Я никогда не встречал такой девушки. Частные школы, особняки и французские гувернантки. Неловко признавать, но меня это соблазнило.
