– Понимаю, – тихо сказала Чарли. Она тоже с восхищением взирала на семьи, с которыми ее отец работал в Бирчвуде. Ее очаровывало нечто большее, чем богатство: они с рождения привыкли к привилегированному положению в обществе и шли по жизни с такой спокойной, грациозной легкостью… Весь мир лежал у их ног.
– Кэти не послушалась семьи, когда они меня не одобрили. И хотя у нее нет необходимости работать, она стала успешным фотографом. Сама всего добилась. Она классная.
– Так почему ты не с ней?
Дэн поднял глаза.
– Потому что невозможно представить, чтобы Кэтрин Синклер с Парк-авеню вышла за Дэна Рейберна из Мариона, штат Виргиния, чьи родители владеют хозяйственным магазинчиком.
– Ей же хуже, – пробормотала Чарли, стараясь не встречаться глазами с Дэном.
– Да уж, конечно, – печально улыбнулся он. – Я видел на «Фейсбуке», что она вышла замуж за Лохлана Доббса Третьего. Через шесть месяцев после того, как мы расстались. За два года родила двух мальчиков, тоже с римскими цифрами после имен. Сейчас они строят дом рядом с домом ее родителей в Амагансетт, а пока переехали из Грамерси в скромный таунхаус за десяток миллионов долларов на Семьдесят четвертой улице. Не то чтобы я за ней следил.
Чарли рассмеялась. Ей захотелось его обнять.
– Вижу. Ты удивительно нелюбопытен!
Прежде чем она успела напомнить Дэну, что он, вообще-то, потягивает «Эвиан» в салоне частного самолета и летит к Средиземному морю, чтобы провести несколько дней на борту одной из самых роскошных в мире яхт, с трапа донеслись голоса.
– Ну и ну, смотрите, кто пролез! – пронзительно воскликнула Наталья.
Она осторожно ступала на десятисантиметровых платформах своих босоножек, перекинув через руку шлейф длинного платья. Бенджи, входя следом за ней, ударился головой о притолоку. Его руки были размером с ракетку для пинг-понга.
– Привет, Наталья, – пробормотала Чарли, твердо решив держать себя в руках. – Привет, Бенджи. Как дела? Ты не в тренировочном лагере?
– Сезон еще официально не начался, – ответил он, устраивая свое огромное тело в одном из кресел через проход от Дэна. – Мне сказали, что на этом кораблике, куда мы направляемся, есть шикарный тренажерный зал, так что тренировки я отработаю. – Он встретился взглядом с Чарли. – Я не знал, что ты будешь. Очень рад. С тобой кто-нибудь еще едет?
Чарли показала на Дэна и познакомила их. Наталья смотрела в окно и болтала по телефону на русском.
– А остальные? – спросил Бенджи.
– С Марко мы встретимся в порту. За ним и еще несколькими теннисистами отправили самолет в Лондон.
– М-м, ясно, – пробормотал Бенджи.
– Марко приедет, да? – тихо сказал Дэн. – То есть все-таки придется работать надсмотрщиком.
Чарли повернулась к нему, изобразив притворное возмущение.
– Серьезно?
– Ты же слышала Тодда. Никаких визитов среди ночи. Приказ тренера.
– Будешь караулить под дверью?
– Если придется.
Элеонор Маккинли, канадка, которая побила Чарли в первом круге Открытого чемпионата Франции, вошла в самолет и со всеми поздоровалась.
Чарли заставила себя помахать ей рукой. Мать Элеонор – в элегантном брючном костюме, с большой сумкой «Луи Вюиттон» – села с ней рядом и что-то прошептала на ухо. Затем появился Ринальдо, главный соперник Марко на корте и самый близкий его друг в турне.
– Привет, Ринальдо, – улыбнулась Чарли, вставая, чтобы поцеловать его в обе щеки. – Ты без Елены?
Он покачал головой.
– Осталась дома с ребенком.
Полет в Неаполь занял меньше двух часов, а потом гостей доставили к причалу. На волнах гордо покачивалась «Леди Лотус» – восьмидесятиметровая мегаяхта, два года назад сошедшая со стапелей по заказу богатого китайского бизнесмена, который, по слухам, терпеть не мог и яхты, и море. Говорили, яхту он купил лишь потому, что для Запада это был статусный символ, а сам он только однажды посидел на сверкающей новенькой палубе – босой, в дизайнерском костюме и галстуке. Яхта выходила из гавани, когда ее фрахтовали, и прокат обходился в семьсот пятьдесят тысяч долларов в неделю. На этой неделе ее зафрахтовал Боно для благотворительного теннисного матча на борту, ради которого и были приглашены шесть теннисистов высшего ранга. Десяток супербогатых любителей тенниса платили по триста тысяч долларов за то, чтобы провести несколько дней на борту яхты, посмотреть, как профи сыграют несколько матчей, и, если им захочется, самим поиграть с лучшими в мире теннисистами. Все деньги шли на борьбу со СПИДом в Африке. Боно ежегодно проводил подобное мероприятие, и, естественно, и теннисисты, и филантропы мечтали получить сюда приглашение.
На палубе выстроился экипаж – не меньше двух десятков человек, плечом к плечу, руки за спиной, сверкающие улыбки. Поднявшись по трапу, прибывшие сняли обувь и положили ее в индивидуальные плетеные корзины, на которых уже были бирки с их именами. Чарли и Дэн вышли на главную палубу, где улыбающаяся стюардесса предложила прохладные, пахнущие лимоном полотенца. На белой рубашке стюардессы было вышито «Леди Лотус», а ее темно-синяя юбка открывала загорелые ноги. Всюду, куда бы Чарли ни посмотрела, ей улыбались матросы или стюарды в такой же форме, с такими же ослепительными зубами и блестящими волосами.
– Добро пожаловать, мисс Сильвер и мистер Рейберн. Меня зовут Джоанна. Рады приветствовать вас на борту, – обратилась к Чарли и Дэну девушка лет девятнадцати-двадцати. – Вы знаете, что для вас подготовлена двухместная каюта? Из-за нехватки отдельных кают?
– Да, конечно, – ответил Дэн, не давая Чарли возмутиться. Трудно было представить, что в этом плавучем городе не нашлось какой-нибудь лишней комнатки.
– Мы взяли на себя смелость приготовить для вас отдельные кровати, – продолжила Джоанна. – Каюта просторная. Во время нашей экскурсии по яхте я покажу, где находятся дополнительные ванные комнаты, если вы не захотите пользоваться вашей общей.
Чарли наверняка протестовала бы сильнее, если бы не была поражена окружающей обстановкой. Джоанна провела Чарли и Дэна через автоматические раздвижные двери в громадный салон, сплошь из белой кожи с акцентами из орехового дерева. Длинный диван мог вместить двенадцать человек, а кресла и стулья – еще не менее десятка; на столах лежали изготовленные на заказ настольные игры, на книжных полках вдоль стены стояли первые издания классических романов и фотокниги о прошлых круизах с участием знаменитостей. Еще одну стену занимал огромный экран. Напротив телевизора висели два Уорхола и Лихтенштейн.
Лестница на выходе из салона привела на нижнюю палубу – с шикарным тренажерным залом, спа, парной, сауной, а также горячим и холодным бассейнами. Рядом находился уютный салон красоты с оборудованием для ухода за лицом и маникюра. В районе третьей солнечной палубы, где гостям показали плавательный бассейн с искусственной волной, Чарли поняла, что уже перестала ориентироваться.
