– Стой! – заорал Звездокрыл, бросаясь к Эфе. – Оставь её в покое!
– Ты сама виновата, – прошипела песчаная. – Я могла бы сейчас быть дома с родителями, если бы не твоё дурное племя!
Ядовитый шип уже был готов вонзиться в беззащитную шею Вещуньи, когда ночной дракончик с разбегу врезался в Эфу. В нос ударил резкий запах яда. Отлетев в сторону, песчаная взмахнула хвостом, чтобы удержать равновесие, и шип оставил длинную царапину поперёк морды Жара.
Небесный дракончик взвыл от жестокой боли, судорожно хватаясь за нос, и в ответ изо всей силы врезал песчаной хвостом в бок. Она снова отлетела в сторону, на этот раз в другую, покачнулась и с душераздирающим визгом свалилась прямо в огненную лаву.
– Нет! – заревел Провидец, бросаясь вперёд… но не за Эфой. Схватил Жара за морду, рассматривая рану. – Не двигайся! Видеть можешь?
Небесный дракончик лишь пронзительно выл, дёргаясь в его лапах.
– Эфа! – вскрикнула Вещунья, спихнув с себя Звездокрыла. – Эфа, держись!
Он бросился следом к берегу лавовой реки, но на оранжевой дымящейся поверхности не было ничего, кроме бурлящих пузырей.
Ночной дракончик лихорадочно соображал. Повернувшись к земляному, он крикнул:
– Брюх, прыгай за ней! Ты можешь её вытащить! Скорее!
Земляной дракончик недоумённо заморгал.
– Во имя трёх лун, что ты мелешь?
– Твоя чешуя! – задыхаясь, объяснил Звездокрыл. Он схватил Брюха за лапу и потянул к берегу, но легче было сдвинуть с места скалу. – Брюх, пожалуйста! У тебя ведь огнеупорная чешуя, ты можешь нырнуть за Эфой! Вытащи её, попробуй!
– Огнеупорная? – с удивлением переспросила Вещунья.
– Он вылупился из красного яйца, так сказано в пророчестве! Это и значит как раз… Брюх! Ну чего ты ждёшь? Давай!
– Да оставь ты меня в покое, наконец! – зарычал земляной, упираясь в землю всеми четырьмя лапами. – Понятия не имею, что там было за яйцо и какая у меня чешуя, но здесь проверять я не собираюсь, даже не думай!
– Но ведь если… – Звездокрыл в отчаянии взмахнул крыльями. – Если ты тоже годишься для пророчества, то должен быть таким же, как Глин! А значит… – Он обернулся к реке, понимая, что всё равно уже поздно. Эфа даже не вынырнула ни разу, после того как упала.
– Пророчество-шморочество… – передразнил Брюх. – Если хочешь знать, я вообще вылупился не в трёхлунную ночь, и не стану рисковать из-за какого-то дурацкого свитка с буквами!
Звездокрыл медленно повернулся к нему.
– Вот, значит, как? Не в трёхлунную ночь?
– И он тоже, – пожал крыльями земляной, кивая на Жара, который держался за морду и скулил, скорчившись среди камней. Провидец с опущенными крыльями стоял над ним, хлеща себя по бокам хвостом. – Мы вылупились в один день на пару недель раньше.
– Но как… – Звездокрыл осёкся. Он понял… и в то же время совсем запутался.
Запасные драконята оказались фальшивыми! Они просто не могли быть из пророчества. Огромный ночной дракон не пытался повлиять на судьбу – он хотел её полностью переписать!
Глава 19
Вещунья рыдала, сжавшись в комок на берегу лавовой реки и закрыв голову крыльями.
Эфа с Кальмаром вели себя с ней отвратительно, подумал ночной дракончик, Эфа вообще только что пыталась убить, а она так переживает из-за них – потому что не бесчувственное чудовище, как некоторые.
– Вставай! – рыкнул Провидец, глядя на небесного. – Ты нам ещё пригодишься!
Раненый лишь глухо застонал в ответ.
Звездокрыл опустил глаза, размышляя. Цунами бы сейчас устроила грандиозный скандал, а Солнышко… наверное, Солнышко попыталась бы договориться. А Ореола, а Глин? Как бы поступили они?
Крылья у него тряслись от страха, но он всё-таки шагнул вперёд и поднял взгляд на Провидца. Ничего, ничего, надо только представить себя кем-то другим…
– Что ты затеял? – спросил он.
Чёрный дракон угрожающе оскалился.
– Сейчас совсем не время меня раздражать.
– Эти драконята просто не могут быть в пророчестве, – упрямо продолжал Звездокрыл. – Они даже вылупились не в ту ночь, не говоря уже обо всём остальном. Разве яйцо Эфы нашли в пустыне? А яйцо Жара – разве оно было самым большим в Небесном дворце? Зачем ты притворяешься, что они могут стать драконятами судьбы, когда это совершенно исключено?
– Не пори чушь, – буркнул Провидец, – ты ничего не понимаешь.
– Может быть, – покладисто кивнул ночной дракончик, – но хочу понять. Все свитки, что я читал – написанные ночными, кстати – предупреждают: не спорь с судьбой! Всё случится как предсказано, и никто не в силах ничего изменить. Пророчество – это не сундук с сокровищами, которые ты можешь брать, добавлять или обменивать на те, что больше нравятся. Я уверен: драконята умирают потому, что ты насильно втискиваешь их в судьбу, для них не предназначенную! Оставь нас всех в покое! Судьба сама решит, что лучше. – Он перевёл дух, сам удивляясь и ужасаясь своей внезапной дерзости. – Ну… то есть, я так думаю.
– Ты невежественный сопляк! – фыркнул чёрный дракон. – Вдобавок ещё и без способностей! Кто тебя станет слушать?
Звездокрыл сжался от унижения, не в силах найти слов. В сердце будто вонзился ядовитый шип.
Провидец злобно ухмыльнулся, глядя на него.
– Думал, я не замечу? Да ты никуда не годишься, сразу видно, и никогда не станешь настоящим ночным. Какое уж тут пророчество!
Даже если бы он не читал мыслей и не заглядывал в его душу, то не смог бы найти в ней места, куда можно ударить больнее. Даже в кошмарах самым страшным для Звездокрыла было оказаться не настоящим ночным, опозориться перед сородичами.
Весь дрожа, он попятился и вдруг ощутил рядом тёплое крыло Вещуньи.
– Оставь его в покое! – бросила она Провидцу. – Он всего лишь сказал правду. Я тоже вылупилась не в трёхлунную ночь, и ты это знаешь.
– Я знаю о пророчествах в сто раз больше, чем вы! – рявкнул чёрный дракон. Отвернувшись от стоящих драконят, он нагнулся и дёрнул небесного за лапу, поднимая. – Не вздумай умирать, тобой займутся лекари! А вы лучше не попадайтесь мне на глаза, а то закончите, как песчаная. – Он снова вгляделся в кровоточащую рану, которую Жар зажимал лапами, и задумчиво пробормотал себе под нос: – Теперь и ваша недоделанная малявка нужна, придётся…
Звездокрыл не расслышал остального. Провидец развернул свои громадные крылья и устремился в небо, таща за собой Жара. Однако и услышанного более чем хватало. Солнышко тоже в опасности! Надо как можно скорее предупредить Ореолу!
Он повернулся к реке. Вещунья снова сидела на берегу, печально опустив крылышки. Серебристые чешуйки на них сияли кровавыми рубинами в огненно-золотых отсветах пылающей лавы.
