Любую форму теста пребывания критикуют за механистичность и потенциал для несправедливого налогообложения. Так, если для островных государств это не проблема, то для жителей из приграничных районов материковых государств, которые часто пересекают границу на короткие периоды времени, может возникать проблема двойного налогообложения. Например, когда лицо живет в приграничном районе одной страны, но регулярно едет на работу в близлежащий район другой страны (примеры: Франция – Швейцария, Германия – Польша), оно может оказаться двойным резидентом на основании теста 183 дней. Или двойное налогообложение возникает по принципу резидентство – источник: если человек считается резидентом одной страны, но получает доход от трудового найма из источника в другой стране.
В 1992 г. Налоговый комитет ОЭСР выпустил отчет
[239], посвященный проблеме исчисления срока 183 дней, в котором отмечено значительное многообразие правил подсчета дней для лиц, прибывающих в страну и уезжающих из нее. Так, многие страны считают часть дня, проведенного на своей территории, целым днем, а некоторые учитывают даже часы в пределах одного дня
[240]. Рой Рохатги также приводит примеры многочисленных различий в трактовке дней приезда и отъезда (прилета и вылета), а также транзитного нахождения в стране
[241]. Поэтому правило физического присутствия редко применяется как самостоятельный тест, оно совмещается с прочими тестами, описанными ранее. Как правило, проблема приграничных работающих (frontier workers) может быть разрешена только путем заключения налоговых соглашений, в которых ситуацию двойного резидентства исключает применение иерархии тестов: постоянное жилище (permanent home), обычное местопребывание, центр жизненных интересов и гражданство (nationality), как это уже было описано ранее в настоящей главе.
● Устранение двойного резидентства физических лиц в Модельной Конвенции ОЭСР
Если физическое лицо признается налоговым резидентом двух или более стран на основании внутреннего законодательства той или иной страны, то конфликт двойного резидентства разрешается на основании правил параграфа 2 ст. 4 Модельной Конвенции ОЭСР (далее – МК ОЭСР). Он содержит каскадную серию тестов, т. е. критериев, для выбора налогового резидентства только одной страны. Первый критерий – это постоянное жилище. Если критерий не решает ситуацию двойного резидентства (например, лицо может иметь по одному жилищу в каждой стране), необходимо перейти ко второму тесту – центру жизненных интересов – и так далее последовательно к тесту обычного пребывания (habitual abode) и тесту гражданства. Согласно Комментариям к МК ОЭСР
[242], при определении налогового резидентства на основании критерия обычного пребывания (п. b параграфа 2 ст. 4 МК ОЭСР) период времени, в течение которого должно быть проведено сравнение периодов пребывания, не установлен. Поэтому для определения резидентства физического лица период времени пребывания должен быть достаточно длительным, чтобы определить, является ли резидентство в каждой из стран обычным, а также должна быть установлена длительность интервалов пребывания. Если ни один из тестов так и не позволит определить налоговое резидентство физического лица, то вопрос отдается на разрешение взаимосогласительной процедуре двух стран.
2.8.3. Налоговое резидентство корпораций
Когда в начале XIX в. в налоговых законах государств появились упоминания о первых корпорациях, то понятие резидентства в отношении них вводить не предполагалось: на тот момент резидентами называли только физических лиц. Поскольку современные корпорации распространились со второй половины XIX в., то судам, рассматривавшим налоговые споры с участием корпораций, приходилось применять по аналогии нормы о резидентстве, относящиеся к физическим лицам.
Calcutta Jute Mills v. Nicholson – первое известное судебное дело, в котором рассматривался вопрос о резидентстве корпорации, появилось в 1876 г. в Великобритании. В этом деле судья барон Хаддлстоун сказал
[243]: «Использование слова „резидентство“ основано на привычках обычных людей, а потому неприемлемо для искусственного юридического лица, которое мы называем корпорацией. Однако для придания юридической силы положениям закона необходимо присвоить данному искусственному лицу понятие искусственного резидентства, которое должно быть сформировано по аналогии с физическим лицом».
Исторически сложилось так, что для определения резидентства корпораций использовались два альтернативных и потому конкурирующих принципа: принцип инкорпорации и принцип места управления (вариация последнего – принцип местонахождения центрального органа управления). В большинстве стран с современной налоговой системой используются оба теста одновременно.
Страны обычно применяют один или несколько критериев-тестов для определения связующих факторов (connecting factors), по которым компания может быть признана налоговым резидентом страны. Нэд Шелтон приводит следующую сравнительную таблицу (с англоязычными названиями терминов для иллюстрации их значений на английском языке)
[244]:
Как видно из таблицы, тесты определения резидентства юридических лиц на практике довольно сложны и включают в себя не только место инкорпорации, но и место управления, место центрального управления и контроля, место эффективного управления, место нахождения центрального офиса, место нахождения акционеров или топ-менеджмента и т. д. Большинство тестов зачастую требуют детального анализа всех фактов и обстоятельств и не могут быть применены механически, подобно тесту инкорпорации. Принцип определения исключительно по месту управления и контроля также применяется не только в Сингапуре, но и на Кипре. Возможна ситуация, к примеру, что компания, инкорпорированная (зарегистрированная) на Кипре, окажется налоговым резидентом другого государства и при этом не будет налоговым резидентом Кипра. Некоторые из приведенных в таблице критериев перешли в налоговое законодательство из корпоративного права, в то время как часть критериев – специфические категории налогового права, например концепция управления и контроля, характерная для Великобритании и Ирландии. Для стран континентальной Европы, например Германии, более характерно заимствовать понятия («инкорпорация» или «юридическое местонахождение», к примеру) из гражданского (корпоративного) права.
