На второй день после допроса Куличенко начал реализовывать задание шефа, для чего сначала отправился на Энцелад, чтобы побеседовать с дайвингерами и выслушать их мнения по поводу происшествия. Затем он намеревался через друзей в СЭКОНе и УАСС выяснить подробности поисковой операции в кольцах Сатурна. Особенно Павла интересовали использованные для этой цели средства и силы, так как ему самому предстояло заняться тем же, хотя и негласно, в условиях строжайшей секретности.
Вопрос: «Зачем Пурвису Джадду понадобилось искать Оскара Файнберга?» — Паша себе задавал, но справедливо полагал, что ему все будет объяснено в надлежащее время. К тому же он смутно подозревал, что деятельность Джадда в этом направлении как-то связана с бриллиантидами. Точнее, с легендой о том, что эти «моллюски космоса» — след «спящего джинна», или, как его еще называли, Демона — обнаруженного на Земле в пустыне Ховенвип негуманского боевого робота. Полсотни лет назад этого робота удалось изгнать с Земли, но, покидая Солнечную систему, он ненадолго задержался у Сатурна. Точнее, «погулял» по кольцам гигантской планеты.
Но поскольку кроме легенды о «джиннах» существовал Полюс Недоступности — планета в Стрельце, на которой были обнаружены могильники с Демонами, оказавшимися действительно боевыми роботами древней негуманоидной цивилизации гиперптеридов, то Куличенко догадывался, что его шеф метит в гораздо более значимую цель, нежели проблемы ксенопсихологии. И цель эта находится не в Солнечной системе. Недаром же полковник контрразведки СБ УАСС Селим фон Хорст, вернувшись из похода на Полюс Недоступности, прилюдно дал пощечину Пурвису Джадду. За что и был уволен из службы…
Куличенко скрипнул зубами.
Перед тем как пойти на столь беспрецедентный шаг, как пощечина президенту Европы (!), фон Хорст буквально унизил Павла и его сотрудников, свободно преодолев две линии охраны Джадда и войдя в зал Еврозаседаний во время очередного экономического форума. Поэтому пощечину видели все присутствующие и миллионы зрителей, смотревшие трансляцию из Дворца Наций. Джадд был взбешен и едва не задушил Куличенко в своем кабинете (Павел не сопротивлялся, понимая, что карьера может быть загублена окончательно). Однако Пурвис его не уволил, хотя и пригрозил ограничить свободу на несколько лет, если начальник охраны не учтет печального опыта. И Куличенко учел, выполняя не только свои прямые обязанности, но и все самые деликатные поручения шефа. В душе он поклялся найти Селима фон Хорста и убить.
В поселке охотников за бриллиантидами на Энцеладе царило уныние.
Ровно два часа назад вышло постановление службы безопасности о полном и безоговорочном запрете на все экспедиции в кольца Сатурна и особенно — на поиск бриллиантид. Запрет не имел срока окончания действия, а его нарушение каралось уголовным преследованием и ограничением свободы на срок до пяти лет.
Куличенко проникся сочувствием к племени дайвингеров, в большинстве своем — молодых людей в возрасте от восемнадцати до двадцати пяти лет, и нашел собеседников, которые пожаловались на «идиотское» решение начальства, поделились с ним своими горестями, а главное — слухами о причинах запрета. Говорили, к примеру, что пропавший в кольце В Сатурна Оскар Файнберг (тайну его исчезновения сохранить спецслужбам не удалось) нашел живого дракона, свободно плавающего среди камней как рыба в воде, и тот проглотил беднягу вместе с грузом бриллиантид. Тем не менее никто из приятелей и знакомых гонщика ничего толком о пропаже Оскара не знал, а тем более не слышал о появлении в кольцах Сатурна «неопознанного агрессивного объекта». Если кто и видел Файнберга-гиганта среди потоков камней и ледяных глыб, так это наблюдатели за пространством. А они молчали. То ли действительно ничего не смогли разглядеть, то ли получили приказ не распространяться о своих открытиях.
Потолкавшись среди расстроенных решением службы безопасности дайвингеров, Куличенко решил навестить местный астрономический центр, принадлежащий системе наблюдения, и отправился туда на триере местных транспортных линий вместе со своим сотрудником Игнасио Родригесом, исполняющим помимо прочих обязанностей роль телохранителя. Карт-бланш, выданный Джаддом, действовал безотказно, и новичков, каковыми по сути были гости, выпустили наружу без проволочек и расспросов.
Триер пронзил окно стартового створа в куполе поселка и поднялся над ощутимо выпуклым, растрескавшимся, в шрамах, кратерах и метеоритных оспинах, ледяным полем Энцелада. Стали видны два искристых бело-голубых фонтана пара неподалеку от поселка — вулканы маленькой планетки, наглядно говорящие о довольно высокой температуре ее ядра. Поговаривали, что в подледном океане Энцелада толщиной от восьми до пятнадцати километров имеется жизнь, хотя и не столь богатая, как в океанах Европы — спутника Юпитера.
Внезапно какая-то тень мелькнула над идущим с небольшой скоростью триером. Пассажиры аппарата почувствовали леденящий душу взгляд, облились потом, переглянулись, не понимая причин столь негативных ощущений.
— Мамма миа… — начал Игнасио. — Это еще что… вот он, смотри!
Но Павел и сам увидел переливчатое, почти прозрачное облако в форме медузы, уплывающее назад, резко развернул триер, собираясь догнать необычный объект, но передумал. Взгляд, которым их одарила «медуза», немного ослабел, однако продолжал давить на психику как некое предостережение, и Куличенко внял голосу интуиции, шепнувшей ему словечко «погоди».
«Медуза» достигла купола поселка дайвингеров — триер успел отдалиться от него всего на три километра, — зависла над ним и вдруг стрелой метнулась вниз.
Купол, выдерживающий удар крупного метеорита, разлетелся на мелкие куски.
Напарник Куличенко вскрикнул. Да и сам Павел открыл рот в изумлении, не веря глазам.
На один миг «медуза» сформировалась в подобие человеческой фигуры и снова растеклась по территории агонизирующего поселка студенисто-прозрачной массой, перестала быть видимой. Зато площадка под куполом с полусотней строений и разного рода антенн вдруг расплылась разноцветными слоями дыма, коттеджи поселка в течение нескольких секунд потеряли четкую форму, превратились в языки алмазного сверкающего дыма и застыли причудливыми фестонами, подобиями снежно-ледяных сосулек удивительных спиралевидных форм.
Затем над жутко изменившимся поселком охотников за бриллиантидами вновь встала прозрачная гигантская человеческая фигура.
— Оскар! — прошептал Куличенко.
— К-какой Оскар?! — не понял Игнасио.
— Файнберг… больше некому… я чую…
— Но он же погиб… далеко отсюда!
— Это он!
— Тогда надо уходить! — опомнился напарник.
— Не надо, — остановил его Павел. — На ловца и зверь, как говорится… мне нужно поговорить с ним… установить контакт.
— Ты с ума сошел! Он же нас — как их…
Павел приказал инк-пилоту триера подлететь к поселку поближе, и тот повиновался. Аппарат скользнул к удивительному конгломерату странных конструкций, в который превратился поселок дайвингеров. То пропадающая, то появляющаяся гигантская человеческая фигура заметила аппарат, протянула к нему руку.
