Я вздохнул. Круглощекому румяному парню стукнуло четверть века? Да быть того не может! Ему семь лет.
– Давайте, попытайтесь, – требовал Бурмакин.
– Жертва на самом деле мужчина, – сказал Борис.
Лицо моего клиента вытянулось.
– Откуда вы знаете? Разговаривали с экспертом?
– Нет, – опешил секретарь, – просто озвучил самый, на мой взгляд, бредовый вариант.
– Убитый не женщина? – уточнил я.
– Нет, – поджал губы Василий, – парень. Лет ему примерно восемнадцать-двадцать. На нем был парик из натуральных белокурых волос.
– Трансвестит? – предположил Борис.
– Возможно, выступал в каком-то шоу, – предположил Василий, – на теле есть следы тонального крема и золотой пудры.
– Этим стриптизеры пользуются, – пробормотал я. – Василий, попросите, чтобы вам прислали фото жертвы. Два вида. В парике и без оного. Пусть ваш компьютерщик снимки обработает так, чтобы бедняга не внушал ужас.
– Отличная идея, – хмыкнул Бурмакин. – Забыли, что ему лицо в кашу превратили?
– Хочу показать изображение Илье Рыбакову и Вениамину Морозову, – пояснил я, – боюсь, дети в истерику впадут.
– Не всякий взрослый без содроганий на изуродованный труп взглянет, – вздохнул Борис.
Я принял решение.
– Поступим так. Боря, езжайте к Бумагиной, узнайте у нее, каким образом ее сумка вместе с пропуском оказалась у паренька. Натурщице девятнадцать лет, жертве предположительно двадцать, возможно, они знакомы.
– Давайте это я сделаю, – вдруг сказал Василий.
– Нам не помешает ваша помощь, – кивнул я, – но вы наняли нас.
Круглые щеки клиента из румяных стали красными.
– До сих пор я только бумаги подшивал, впервые мне дело вести поручили. Сам точно не справлюсь, но надо же учиться. Примите меня стажером!
– Неужели вас ни разу не взяли в поле старшие коллеги? – удивился Борис.
Василий сдвинул брови.
– Объяснял же! Мать велела меня игнорировать, а потом сделать так, чтобы я работу завалил! Я сто раз просился, а мужики отвечали: «Нет времени у тебя соску изо рта вынимать».
– Хорошие, однако, люди, – покачал головой секретарь.
– Мы с Борисом привыкли работать вдвоем, – пробормотал я, – и вы платите агентству.
– Не собираюсь лишать вас денег, охота опыт приобрести, – заканючил Василий, – ей-богу, буду стараться, как Буратино!
– Если я правильно помню детскую книгу, у деревянного мальчика с обучением были немалые проблемы, – сдерживая смех, заметил Борис, – он Мальвину до обморока довел. Иван Павлович, что скажете?
– Хорошо, давайте попробуем поработать втроем, – согласился я. – Василий, вы побеседуете с Бумагиной. Борис пороется в интернете, соберет там информацию о Нине и ее приятелях, изучит соцсети, в них о подростках можно много полезного найти. Сам я отправлюсь к Галине Михайловне и попробую разобраться в истории с деньгами, которые пожилая дама не заплатила матери Ильи.
Глава 10
– Что?! – закричала Галина Михайловна. – Это бред! Придумать похищение, чтобы я отдала деньги Алине? С ума сойти! Как такое могло Нине в голову прийти? Хотя… Я уверена, внучка тут ни при чем. Стопроцентно вдохновитель проекта Илья. Мальчишка несколько раз к нам приходил. Я не против, если к девочке друзья заглядывают, но этот подросток! Он говорил только о деньгах. Я предложила чаю попить, он отказался. Я решила, что он стесняется, сказала: «Попробуй конфеты, чернослив в шоколаде, вместо косточки там орех, очень вкусные». Он в ответ: «Спасибо. Наверное, очень дорогие, я не привык к таким». Нина его в библиотеку повела, слышу разговор. Девочка: «Смотри, папа очень любит комиксы. У него есть первые издания Микки-Мауса. Хочешь взглянуть?» Илья: «Нет. Они небось жутко дорогие, еще испачкаю». Рыбаков безостановочно напоминал Нине: Лапины богатые, а его семья бедная. Прозрачно намекал, что мой сын ничего особенного не сделал, просто Лапину повезло, а его папе нет, хотя тот работает в разы больше Игоря. Поставьте себя на мое место, вам понравится такое поведение?
– Думаю, нет, – честно ответил я, – стараюсь держаться подальше от завистливых людей.
– Я попросила Нину не общаться с Рыбаковым, – продолжала Галина, – объяснила внучке: мальчик ей не друг. Она плечом дернула, промолчала. Но парень у нас более не появлялся. Что же касаемо денег… Минуточку.
Хозяйка взяла трубку городского телефона.
– Маргарита Львовна, зайдите в гостиную на первом этаже.
Потом посмотрела на меня.
– Безусловно, пентхаус намного лучше маленькой тесной квартирки, где мы с Игорьком жили во времена его детства. Высокие потолки, большие комнаты, веранда на крыше, собственный лифт. Но докричаться до кого-либо невозможно. Некоторые владельцы домов ставят переговорные устройства, но нам это не понравилось. Когда выбирали способ связи между комнатами, специалист предупредил: нечто вроде интеркома не очень красиво выглядит в интерьере, такие белые коробки. Они только в офисах хороши, а у нас классический дизайн. Слава богу, Игорю не по вкусу современный стиль. Вот мы и остановились на телефонах, которые переключаются на внутреннюю связь…
В комнату, прервав бесцельную беседу, вошла худощавая женщина лет сорока.
– Добрый день. Звали, Галина Михайловна?
Хозяйка кивнула.
– Знакомьтесь, Иван Павлович, Маргарита Львовна, моя правая рука, а еще глаза и уши.
– Плюс розга, – улыбнулась управляющая. – Галина Михайловна слишком добрая, поэтому до моего появления прислуга тут канкан отплясывала. Госпожа Лапина не может никого уволить, она всегда пытается ласково объяснить человеку: «Нехорошо воровать, голубчик. Подумай над своим поведением, исправься». А потом, боясь, что обидела нечистого на руку человека, предлагает ему чаю с пирожными выпить. У меня же беседа с тем, кто грязную лапу в хозяйский кошелек запустил, короткая – пошел вон. Не верю я в исправление карманолюбцев.
– Карманолюбец, – восхитился я, – забытое ныне слово, у Лескова оно часто встречается, и у Мельникова-Печерского. Думал, сей оборот сегодня не в ходу.
– Фамилия Маргариты Львовны Короленко, она родственница великого писателя, – похвасталась Галина, – преподавала русскую литературу.
– Очень и очень дальняя, – уточнила управляющая, – фамилия осталась, а кровь сильно разбавлена. Педагогическую деятельность пришлось оставить из-за нищенской зарплаты.
– И слава богу, – подхватила хозяйка, – теперь у нас в доме порядок. Вся прислуга почти новая, честная. Дорогая, вы помните мастера по маникюру, которая ко мне ходила на дом?
Маргарита вынула из кармана черного шелкового платья телефон.
– Алина Марковна Рыбакова?
