Я не часто заглядываю в ванные девочек-подростков, но во всех, которые я видел, на любом свободном месте тянулись шеренги шампуней, гелей для мытья тела, всякие баночки-скляночки-флаконы-пульверизаторы. И лежало много косметики. Юные леди обожают скупать ненужные им пока пудры, румяна, тональные кремы, тушь. Почему-то большинство женщин считает, что, разрисовав лицо на манер африканского воина, который решил загрызть насмерть всех соседей, они станут невероятно привлекательны для мужчин. Лично мне больше по нраву спокойный естественный макияж.
Вторая дверь вела в утопленный в стене шкаф. Я подвигал вешалки. Уже говорил, что редко посещаю дома, где живут пятнадцатилетние модницы, и уж точно не роюсь у них в гардеробной. Но, даже на мой взгляд, пара простых платьев, несколько футболок, джинсы и одни балетки не очень большой выбор нарядов. Я мог бы заподозрить отца и бабушку Нины в скаредности, однако интерьер пентхауса, армия прислуги, посуда, из которой я пил чай, – все говорит о том, что хозяева тратят деньги на себя любимых. Они не любят вычурность, не стелют скатерть со стразами, предпочитают веками проверенную классику. Но мебель из массива дуба в гостиной явно сделана на заказ, сахар лежал в серебряной «лодочке», чашки просвечивали, настолько тонок оказался фарфор, мне предложили фужер очень дорогого коньяка… А у Нины в комнате дешевая мебель, один кусок мыла и несколько тряпочек? Идя в гостиную, я миновал огромную библиотеку, все стены которой занимают шкафы, забитые книгами. Я не удержался, притормозил и увидел старые, потрепанные, еще советские собрания сочинений. Среди них были хорошо знакомые мне по детским годам многотомники Жюля Верна, Майн Рида, Фенимора Купера, Александра Дюма и других. Нина могла взять любой роман, а она читает на ночь хрестоматию? Да я в ее возрасте кривился при виде этого учебника. Зачем он мне, когда в квартире находились куда более интересные книги. Например, «Яма» Куприна, «Декамерон» Боккаччо. Оно понятно, что сегодня подросток найдет в интернете что угодно…
Я замер. Минуточку. Где компьютер? На столе его нет. На тумбочке у кровати тоже.
Я сел на вертящийся стул. Галина Михайловна объяснила, что Нину похитили, когда она ушла утром в гимназию. Классная руководительница позвонила после второго урока и поинтересовалась, не заболела ли ученица. Ноутбук может находиться в портфеле Нины или он все же в комнате?
Я открыл левую часть тумбы стола. Ну и ну! Просто личное пространство солдата в казарме или заключенного. В бараке идеальный порядок. В одном ящике карандаши, фломастеры, в другом – бумага, краски, в третьем – трафареты букв. За правой створкой были две пустые полки. Отсек посередине стола Нина отвела под свои рисунки. Я открыл одну папку и был шокирован. До сих пор я наивно полагал, что девочки, даже войдя в суровый подростковый возраст и начиная конфликтовать с окружающим миром, любят изображения умильных котят, единорогов, принцесс… И в скоросшивателях на самом деле были черно-белые, сделанные тушью композиции с упомянутыми мною персонажами. Но кошек расчленили на части, у милых сказочных животных художница отсекла конечности, головы, а тела девушек с коронами на головах разметало в разные стороны взрывами. Бомбы живописица изобразила с особым тщанием. Найди я подобное «творчество» у своего отпрыска, в тот же день потащил бы его к психиатру. Хотя социопатия не лечится. Впрочем, мне не стоит ставить Нине заочный диагноз, я не дипломированный врач, прав на наклеивание ярлыков не имею. Но почему Галина Михайловна не забеспокоилась, рассматривая рисунки внучки? Пожилая дама не хотела кое-что рассказать частному детективу? Она не видела «творчества» девочки?
Я еще раз окинул взором комнату. Те, кто лечился в психиатрических клиниках, приучены поддерживать идеальный порядок во всем и обходиться минимумом вещей. И если учесть отвратительные рисунки… Я начал укладывать листы в папку, уронил один, он упал на пол оборотной стороной вверх, там была надпись. «Стенотношение». Это слово было написано от руки, и я его не понял. «Стенотношение». Возможно, это сленг подростков, в котором я не мастак. Я начал изучать другие работы, но более никаких надписей не увидел.
– Что-то вас заинтересовало? – спросила Галина Михайловна, входя в детскую.
Я заставил себя улыбнуться.
– Думал, у Нины полно игрушек.
– Она их выбросила, – махнула рукой Галина, – чего только у девочки не было. Игорек даже сказал: «Надо перестать покупать ей кукол, мебель и все остальное, в спальне свободного места нет».
– Она не велика, – заметил я.
– Раньше Нина занимала самую большую комнату в квартире, – вздохнула бабушка, – метров пятьдесят-шестьдесят там. А потом взбрыкнула и перебралась сюда. Здесь ранее было помещение для прислуги, которая вынуждена оставаться ночевать. Нужно Игорю в пять утра уехать? Шофер домой не отправляется, тут спать ляжет.
– Взбрыкнула? – повторил я.
– Это вам неинтересно, – попыталась увильнуть от ответа хозяйка.
Я решил выложить карты на стол.
– В морге находится тело незнакомого юноши, его обнаружили в избе, где мы предполагали найти Нину.
Галина Михайловна закрыла рот рукой.
– Ой! Кто он?
– Пока не выяснили, – повторил я.
– Если у вас есть фотография, я могу сказать, видела ли когда-нибудь несчастного, – предложила хозяйка.
– Снимка нет, – соврал я.
– Он точно есть, – возразила Галина, – просто вы не хотите мне его показать. Все так плохо?
Я вынул телефон.
– Боже! – выкрикнула пожилая дама. – Что с беднягой сделали! Вы его имели в виду, когда спрашивали, есть ли у Нины двадцатилетний приятель?
Я кивнул и спрятал трубку.
– Кошмар, – простонала госпожа Лапина, опускаясь на кровать. – Что Нина придумала? Умоляю, не говорите никому ни слова об ее исчезновении! Найдите глупую девчонку. О!
Галина замерла, схватилась за щеки.
– О чем вы подумали? – быстро спросил я.
Хозяйка вздрогнула.
– Ну… так…
– Ваша внучка лечилась в психиатрической клинике? – прямо спросил я.
– Конечно, нет! – воскликнула Галина Михайловна. – Она врунья, но совершенно нормальная. Все проблемы Нины обычны для подростков, ничего выходящего за рамки.
– Что вы имели в виду, говоря «когда она взбрыкнула»? – наседал я на женщину.
Галина издала стон.
– Игорь в возрасте тринадцати-четырнадцати лет вел себя прекрасно. Можете не верить, но мальчик отлично учился, занимался спортом.
Я молча слушал, как мать уже не первый раз нахваливает сына, в конце концов Галина Михайловна перешла к содержательной части сообщения.
Как-то раз Игорь заявил матери, что надо поменьше покупать девочке игрушек. Бабушка не успела отреагировать, в комнату вошла Нина и каменным голосом заявила:
– Отец, ты прав. Куклы и прочая лабуда мне более не нужны.
