Гремлин молча встал.
– Сядьте, – велел Василий, – и честно отвечайте на вопросы, если не хотите крупных неприятностей.
– Вы кто? – испугался Роман.
– Иван Павлович Подушкин, владелец детективного агентства, Василий Федорович Бурмакин, сотрудник МВД, следователь, – представил нас по полной программе Борис, – я занимаюсь разными проблемами, в частности поиском информации в Сети.
– Частный детектив, следователь? – окончательно струсил Гремлин. – Че случилось-то?
– Успокойтесь, мы не имеем отношения к налоговой инспекции, не станем брать вас за жабры и обвинять в занятии бизнесом без уплаты денег государству, – усмехнулся Василий.
– Где Мирон Стен? – спросил я.
– Вопрос на миллион долларов, – вздохнул Очагов, – наверное, с бабой кувыркается. Не видел его со дня последнего сейшена.
Я сложил руки на груди.
– И не забеспокоились?
– Так чего дергаться? – промямлил Гремлин. – Мирон предупредил, что отдыхать собрался, небось полетел к морю, и не один.
– С кем? – быстро задал вопрос Василий.
– С бабой, – предположил Роман.
Я решил не давать вруну передышки.
– С Ниной Лапиной?
Очагов захихикал.
– Да вы чего! Она еще в школу ходит. Стен с малолетками не связывается. Это плохо закончиться может.
– Но к работе он девочку привлек, – заметил Борис, – тут юный возраст ему не помешал.
– Бизнес одно, а спать вместе другое, – начал отбиваться Гремлин, – Мирон любит курочек постарше, чтобы с деньгами, замужем. Такая хипеж не поднимет, когда Стен ее на фиг пошлет. Он с одной и той же больше двух месяцев не возится. Надоедает ему одна и та же.
– Что Мирон делал в деревне Коклюшки? – продолжил я опрос.
– Он там был? У него поинтересуйтесь, – огрызнулся Очагов, – я в чужую личную жизнь не лезу. У нас только бизнес общий. Может, Мирку на крестьянок потянуло. Ради разнообразия. Я всех его телок не знаю. И на фиг они мне?
Василий потянулся к бутылке с водой.
– С Ларисой Бумагиной знакомы?
– Вообще про нее не слышал, – с самым честным видом заверил Гремлин.
Борис поднял глаза к потолку и показал на ноутбук.
– Пора уже вам понять, что врать в эпоху интернета глупо. Вот фото Ларисы на одной вашей тусовке, на другой, третьей…
– А-а-а-а, – протянул Роман, – фамилию ее не знаю. Ну есть такая. А чего?
Я решил проигнорировать его вопрос.
– У Мирона есть какие-то приметы? Татуировки на теле, шрамы?
– Вам зачем? – опять занервничал парень.
– Просто ответь, – велел Василий.
– Нет татушек, – неохотно объяснил Очагов, – хотя голым я его не видел. Может, на … бабочку набил! Шутка. Год назад он наступил босой ногой на разбитую бутылку, кровищи хлестало! Наверное, рубец остался.
Бурмакин открыл свой ноутбук.
– Какая конечность?
– Вроде левая.
– Пятку травмировал? – уточнил следователь.
– Да. А что?
Василий поставил компьютер перед Очаговым.
– Узнаете?
– …! – выругался парень. – Как это узнать можно? Жуть! Что у него с лицом?
– Разбито, – объяснил Бурмакин, – гляньте на другое фото, Иван Павлович, я только сегодня его увидел, тебе сказать не успел. Ступня, на пятке неаккуратный келоид. Патологоанатом считает, что жертва сильно порезалась, но не обращалась к врачу, поэтому рану не зашивали, она сама кое-как затянулась.
Лицо Гремлина заострилось.
– Мирон!
– Вы уверены? – спросил Борис.
– Да, – прошептал Роман, – на соседнем снимке щиколотка… синяк здоровенный, на груди еще два!
– Верно, – согласился Василий, – по заключению эксперта, незадолго до смерти Стен с кем-то подрался.
– Со мной, – еле слышно признался Очагов, – я ему пару раз кулаком повыше солнечного сплетения врезал, потом ботинком по щиколотке заехал. А он мне вот…
Парень задрал майку.
– Красивый бланш, – восхитился Бурмакин. – Чем это он вас? Не похоже на ручную работу.
– Где туалет? – пролепетал Гремлин. – Мне надо… туда… скорей.
Глава 20
– Почему вы повздорили? – спросил я у Романа, когда тот, вернувшись из санузла, попросил кофе.
– Из-за денег, – шмыгнул носом Очагов, – идея вечеринки устраивать родилась у Мирона еще в институте. Мы с ним в одной группе учились, считались перспективными, педагоги нас хвалили. Да вышла ерунда. Ни Стена, ни меня ни разу на съемки не позвали. Зато те, кого постоянно отчислять собирались, в гору поперли, со второго курса на сериалах заняты, квартиры себе уже купили. А у нас с Мироном фига! Дошло до того, что ему приятелей не на что в день рождения пивасиком угостить было.
– Неужели Филипп не подбрасывал отпрыску денег? – задал провокационный вопрос Борис.
– Нет, – поморщился парень, – отец у него с виду приятный, улыбается, кофе тебе сварит, бутербродов нарежет. И все. Если чего Мирошка у папахена просил, тот отвечал: «Я с десяти лет деньги зарабатывал, мать содержал, на соревнованиях побеждал. Тебе не стыдно клянчить? Сам крутись». Наоборот, Филипп с Мирона бабло брал.
– За что? – удивился я.
– Свет, газ, вода, коммуналка, – начал загибать пальцы Гремлин, – отец пополам расходы делил. Продукты. Он Мирошке конкретно сказал: «Или себе сам жратву покупай, или жду деньги на холодильник. Полагаешь, я должен на тебя горбатиться? Любые прихоти твои оплачивать? Тратить по2том и кровью добытое на лентяя? Ошибаешься». Мирошка ему ответил: «Папа, у меня работы нет пока, я учусь в институте. Вот получу диплом, начнутся съемки…» Филипп ему в ответ: «Не пойдет. Я заботился о тебе до восемнадцати лет, выполнил свой отцовский долг. Или мне до твоей пенсии нахлебника на закорках переть? Не ленись, ищи службу». Хорошо ему советы давать. Актер зависимая профессия, придешь на кастинг, весь выложишься, покажешь, что можешь, прямо ясно – твоя роль. А помреж рожу корчит: «Спасибо. Мы вам непременно позвоним». И тишина. Мне тоже не особенно весело жилось, мать больная, с диабетом. Она никогда меня не попрекала, что на трех работах пашет, чтобы мы с голоду не померли. Да мне самому стыдно было. Чем я только не зарабатывал. «Сэндвичем» по улице ходил, в костюме Микки-Мауса листовки раздавал. Стою в идиотском костюме, он табаком, чесноком, потом воняет, а я себя мотивирую: «Брэд Питт тоже в обличье цыпленка рассекал. А теперь меньше чем за десять миллионов долларов с дивана не встанет». Ну а потом в середине апреля подходит ко мне Мирон и говорит: «Мы с тобой родились в один день. Давай вместе отметим. Позовем народ в кафешку. С тебя жрачка-выпивка. С меня развлекательная программа». Я ему объяснил, что бабла даже на самые простые гамбургеры не хватит. На следующий день Мирошка мне позвонил: «Оповести приятелей, что устраиваем праздник в стиле «Конкурс красоты». Девочкам надо взять купальники. Будет дефиле в них. В качестве подарка нам с каждого пятьсот рубликов». Я ему начал вопросы задавать, а он: «На месте сообразишь. Начало в десять вечера, Дом культуры завода МИЛЗ». Адрес запиши и всем раздай». Такая гульба вышла! Мирон нас в клуб предприятия отвел, все парни в зале в креслах уселись. Девчонки под музыку на сцене вышагивали, Мирон их в разные тряпки заворачивал, типа платья. Потом в купальниках ходили, затем их подбили лифчики снять. Из угощенья: колбаса, хлеб, пара бутылок пивка, канистра дешевого вина. Не знаю, где Мирошка пластиковую тару с бормотухой надыбал, но есть никто не хотел. Такая развлекуха вышла, лучший мой день рождения. Гулять начали вечером в пятницу, гудели до утра субботы. В понедельник подходит ко мне в институте Мирон.
