Глава 5
В течение вечера я несколько раз безуспешно пытался дозвониться до Ильи, на следующее утро парень опять не брал трубку. И я вдруг сообразил: в гимназии, где учится Илья, свое расписание. Ученики в августе сидят за партами, мальчик сегодня освободится не раньше трех-четырех, лучше мне к этому времени ловить его неподалеку от учебного заведения.
Расчет оправдался. В четверть пятого я наконец-то созвонился с Рыбаковым и сказал ему:
– Илья, вас беспокоит владелец детективного агентства Иван Павлович Подушкин. Если не хотите масштабных неприятностей, то подойдите к седану черного цвета, который припаркован у супермаркета неподалеку от вашего дома. Кроме вас в разговоре должен участвовать Вениамин Морозов. Коли не появитесь, поставлю в известность ваших родителей о похищении Нины Лапиной.
Из трубки раздалось ойканье, потом подросток прошептал:
– Пожалуйста! Не надо ничего никому говорить. Буду через полчаса, у нас классное собрание.
– Ладно, подожду, – согласился я.
Минут через сорок к моей машине подошли два подростка и уселись на заднее сиденье.
– Добрый вечер, молодые люди, – сказал я, – давайте познакомимся. Иван Павлович Подушкин. Вот мое служебное удостоверение.
– Блин! – выпалил Морозов. – Во блин!
– Как вы нас вычислили? – хмуро спросил Илья.
– В следующий раз, когда решите обманом выманить у кого-то деньги, не надо пользоваться своим мобильным телефоном, – отрезал я.
Илья толкнул локтем Вениамина.
– Эй, ты же сказал, что купил безадресную симку на Горбушке.
– Ну… бабла не нашлось, – скис приятель, – за нее хотели полторы штуки.
Рыбаков отвесил ему подзатыльник.
Вениамин вернул другу затрещину.
– О …!
Я похлопал ладонью по подлокотнику водительского кресла.
– Немедленно прекратите. И материться в моем присутствии не стоит. Где Нина?
– Не знаем, – в один голос заявили оба.
Я отвернулся от хулиганов и завел мотор. Сзади послышался шорох, Илья возмутился:
– Эй! Выпустите нас.
Вениамин принялся бить ногой в дверь.
– Зря стараешься, – спокойно заметил я, – иномарка сделана по спецзаказу, салон заблокирован, открыть его у вас не получится. Двери не вышибить, стекла не разбить. Работает видеосвязь, все, что происходит в салоне, видит на ноутбуке в офисе мой помощник. Если стукнете меня чем-то тяжелым по затылку, получите реальный срок. Сидите смирно, пока до места не доберемся.
– Дяденька, вы куда собрались ехать? – захныкал Веня, мигом превращаясь из наглого подростка в перепуганного детсадовца.
– В полицию, – ответил я.
– Не надо, – заныл Илья.
– Сам не хотел полицию впутывать, – пояснил я, – надеялся установить с вами контакт, но переговоры успеха не имели.
– Я все расскажу, – пообещал Веня, – это Нинкина идея.
– Чес-слово, ни я, ни он ни при чем, – затараторил Илья, – она все придумала. Мы ничего плохого не совершали.
– Вас могут арестовать за убийство девочки, – сгустил я краски.
– Мы никого не трогали, – затрясся Веня.
– Ты сейчас обосрешься, – фыркнул Рыбаков, – хорош дрожать. Он придумывает. Как можно нас задержать, если Нинка распрекрасно жива?
Мне стало смешно.
– Илья, последнее заявление является признанием участия в афере. Если ты не имеешь отношения к мошенничеству, откуда знаешь, что Лапина находится в добром здравии?
– Она не в Здравии, о котором вы сказали, – простонал Веня, – а в деревне Коклюшки, там изба бабки Рыбакова.
– Кретин! – заорал Илья. – Придурок. Заткни пасть.
– Оба замолчите, – велел я, – а насчет убийства… Если Галина Михайловна, которая уверена, что ее внучку похитили, сейчас заработает от стресса инфаркт-инсульт и скончается, то вы станете виновниками ее смерти. И никому не будет дела до того, что лишение жизни пожилой дамы не входило в жизненные планы малолетних разгонщиков.
– Кого? – заморгал Вениамин.
Я не успел объяснить, что в девятнадцатом веке так именовали пройдох всех мастей.
В дверь машины постучали, я опустил стекло.
– Илья, почему ты сидишь в тачке с незнакомым человеком? – забыв поздороваться со мной, спросил высокий худой мужчина.
– Папа! – испугался паренек. – Э… ну… в общем…
– Сто раз велел: не общайся с Вениамином, – рявкнул отец, – от него одни неприятности.
– А чего? Я ничего, – забубнил Морозов, – мы типа просто… гуляем.
Рыбаков посмотрел на меня.
– Вы кто? Почему мой сын в вашем автомобиле?
Я вынул удостоверение и открыл его.
– Иван Павлович Подушкин? Частное детективное агентство? – занервничал Олег Петрович. – Что происходит?
– Садитесь, – пригласил я, – или, если сочтете лучшим, можем в вашу квартиру подняться.
Старший Рыбаков постоял секунду, потом влез в салон.
– Говорите.
Я в деталях изложил, что сподвигло меня на беседу с Ильей и Вениамином. Не успел я произнести последнее слово, как Олег Петрович перегнулся через переднее сиденье, на котором сидел, отвесил сыну оплеуху и заорал:
– Я пупок на работе рву, из рейсов не вылезаю, мать по клиентам с утра до ночи носится, чтобы дурака в американский колледж взяли. Сто раз предупреждали: стипендию америкосы дадут, только если к отличным отметкам прилагается безупречное поведение! Охренел, да? Потерять то, ради чего семья ни ест, ни пьет… Мать в одном платье пятое лето щеголяет. Сказано четко, не приближайся к Веньке, он тебя дурному научит. С кем поведешься, от того и наберешься! Кретин!
– Че всегда я, – обиделся Веня, – вы с моим папкой поругались, поэтому…
– Твой отец мерзавец, – завопил Олег Петрович, – стукач!
– Полагаю, идея с похищением принадлежит Илье, – остановил я бушующее торнадо, – разве вы не поняли, что сумма выкупа равна взятому Алиной Марковной займу? Мальчик хотел помочь семье, но пошел неправильным путем.
– Галька …, – захныкал Илья, – маме не заплатила! Восемьдесят кусков зажала! Фигня случилась поэтому.
Я уставился на него.
– Не матерись. Галька – это бабушка Нины?
– Ага, – шмыгнул носом подросток, – она в школе на спектакле, который мы поставили, ныла, что у нее ногти на руках ломаются, пальцы на ногах болят, а в салон на маникюр-педикюр ходить не может, там дорого просят. Рядом сидела моя мама, она супер-пупер-мастер.
– Итить твою в корень, – выпалил Олег, – у Лапиных денег лом! Пентхаус, шикарные машины, прислуги армия. Старуха жаднее всех, ей даже на себя денег жалко.
