— Что ты натворила? Снова я нищий, жалкий голодранец. Снова считать копейки и торчать возле ресторана, смотреть, как веселятся другие!
Обхватив голову руками и раскачиваясь из стороны в сторону, Гирт выл на всю квартиру.
Мать, онемев от страха, не шевелилась. Неужели же пьянки довели ее сына до такого? Она вспомнила, что в вазе, кроме запылившегося камыша, были пустые пачки от сигарет, грязные, с рваными пятками носки и какой-то сверток в газете. Все это она сунула в мусорное ведро и вынесла во двор.
— Разорили! Ограбили! — продолжал бесноваться Гирт и при каждом слове стучал кулаком по столу.
А мать думала только об одном: вор! Ее сын вор!
Внезапно Гирт выскочил из комнаты.
Что делать? Что? Пойти посоветоваться с сыном старого Клявы? Он в этом году кончает юридический. Не идти же сразу в милицию. Может быть, еще удастся Гирта спасти. Приняв решение, мать стала торопливо одеваться.
Вечером того же дня, когда Гирт сболтнул о драгоценностях и посулил матери беззаботную жизнь, в доме Арайсов атмосфера накалилась до предела. Отказ младшего сына от поездки в Карелию вначале был принят за глупую шутку.
— У меня в отряде чрезвычайно важное дело. Я же начальник штаба.
— Не валяй дурака! На две недели тебя может кто-нибудь заменить, — возразила мать.
— Позвоним-ка Янису Кляве, выясним, что это за чрезвычайное дело, — съязвил Гундар.
— Попробуй только, пожалеешь!
Это была не просто угроза. Гундар знал, что младший братишка отлично владеет приемами самбо.
— И в школе учат, и в книжках пишут, да и вы сами говорите, долг — прежде всего, а на деле что же получается? — Атис чуть не плакал.
— Ладно, оставьте его, не пропадет, не маленький! — Гундару в конце концов надоело уговаривать. — Пусть остается, присмотрит за псом и за домом.
— А кто его покормит? И как он тут один будет? — переживала мама.
— Оставь деньги, пусть ходит в столовую.
Атис облегченно вздохнул.
Глава шестая. Гирт не успокаивается
Айвар обладал ценным качеством — общительный по натуре, он быстро завязывал знакомства со своими сверстниками. Любители волейбола, жившие в «Доме стражника», на другое утро встретили его как старого приятеля, тем более что Айвар отлично играл в нападении.
— Ты откуда? — только и спросили они.
— Из новостроек. — И знакомство состоялось.
Игра была в самом разгаре, когда из дома вышел мужчина с таким же толстенным портфелем, как он сам. Глянув на солнце, он достал из кармана модные солнцезащитные очки.
— Братцы! Смотрите, живой капиталист! — крикнул один из волейболистов. — Мещанин! Собственник!
— Ты что, рехнулся? — спросил Айвар.
Незнакомый мужчина, не обратив никакого внимания на подростков, вышел на улицу.
— Это он вытоптал весь наш цветник. Спекулянт проклятый! Ничего, на сей раз ему это так просто не пройдет. Мама отнесла коллективную жалобу в редакцию. А это что-нибудь да значит.
— Погоди, старик, говори членораздельно, — прервал его Айвар. — Тебя как звать?
— Марис Крум.
— И ты живешь здесь неподалеку — в старой развалюхе?
— Точно, — Марис даже опешил от такой осведомленности.
— А тип этот — Николай Иванов? Чем он занимается?
— Зубной техник. Зарплата — сто двадцать рублей в месяц. Есть машина, дача в Юрмале, Усекаешь?
— Колоссально! Уна и Атис правы.
Остальные ребята никак не могли понять, чему так радуется их новый приятель и почему ушел с площадки в самый напряженный момент, когда результат стал ничейным.
— Я скоро! — на бегу крикнул Айвар.
Иванов неторопливо шагал к трамвайной остановке. Метрах в двадцати за ним следовал Атис. Ясно, тут порядок. Айвар вернулся во двор, и игра возобновилась. Снова прервал ее Гирт — он выскочил из подъезда с красным пластмассовым ведром в руках и на всех парах понесся к площадке, где стояли контейнеры с мусором.
— Мне с этим парнем надо поговорить, — произнес Айвар.
— Лучше не связывайся! — предупредил Марис. В прошлом году его компания отняла у меня часы.
— Давай-ка глянем, чего он туда понесся, — предложил Айвар.
Прячась за кустами, они подошли к самой площадке. Гирт растерянно глядел на огромные, наполненные до краев железные кубы и вдруг, бросив пустое ведро, помчался обратно. Не успели ребята занять свои места на площадке, как Гирт появился снова, но уже в кожаных перчатках.
— Плюнь ты на него! — сказал Марис, когда Айвар опять убежал. — Этот придурок того не стоит.
С чувством брезгливости ребята смотрели, как Гирт роется в отбросах. Туча зеленых навозных мух жужжала над его головой. Дворовые кошки, гревшиеся на солнце, тоже наблюдали за происходящим.
На лице Гирта читалось отвращение — понятно, занятие не из приятных. Стояла жара, пищевые отходы разлагались быстро, распространяя вокруг запах гнили. Но парень, несмотря ни на что, упорно развертывал один газетный сверток за другим, время от времени с отвращением сплевывая.
— Вы что-нибудь понимаете? Я, честное слово, нет, — прошептал Айвар.
Вскоре на своем наблюдательном пункте Айвар остался один, ребята разошлись и занялись своими делами.
Через час первый мусорник был пуст, громадная куча отбросов лежала на асфальте. Пыхтя и чертыхаясь, Гирт принялся за второй.
От этого «захватывающего» занятия Гирта отвлекла дворничиха. С метлой и совком в руках, сердитая, она была уже совсем близко.
— Тетенька, не сердитесь! — необыкновенно вежливо обратился к ней Гирт. — Я случайно вместе с мусором выбросил мамины янтарные бусы и теперь, если не найду, мне крышка.
Зариня — женщина порядочная, и дворничиха смягчилась.
— Вот тебе метла и совок, сгреби эту грязь обратно! За тебя никто не станет этого делать. Сегодня обещали все вывезти.
У Гирта похолодело сердце.
От мерзкого запаха голова Айвара раскалывалась. Сменили бы его, что ли? Но кто додумается, что он здесь, в кустах сирени рядом с помойкой?
Чего он так тщательно роется? В сказочку о бусах не очень-то верилось. Не иголка, чтоб так просто взять и выбросить. О драгоценностях Айвар даже не подумал. Может, предложить свою помощь, а заодно и разузнать правду? Но одна мысль о том, что придется копошиться в отбросах, кишащих червями, вызывала тошноту.
Гирт принялся за четвертый контейнер, когда приехала машина.
— Не могли бы вы подъехать позже? — попросил Гирт. — Понимаете, в одном из этих ящиков находятся мои золотые часы, подарок отца.
