Согласится ли с этим сам Михаил Борисович – вопрос открытый. А для чего всё это нужно Кремлю?
А нам не страшно!
Владимир Путин давно зарекомендовал себя как политики, который ничего и никогда не делает под открытым давлением. Поэтому «болотные» выступления продлили срок заключения Ходорковского на несколько лет. А сегодня – самый подходящий момент для помилования опального олигарха. Президент России подаёт Западу сразу несколько сигналов.
Первый: мы всё-таки цивилизованная страна. Да, гей-парады не разрешаем, усыновлять детей в Америку не даём, но политических противников после отбывания заслуженного наказания на волю отпускаем. Так что поводов для бойкота Олимпиады у вас нет.
Второй: я ничем не хуже Януковича, даже лучше. Он Тимошенку свою, даже за приобщение к европейским ценностям не выпускает, а я сам, по собственному хотенью самого Ходорковского выпускаю.
И, наконец, самый важный, самый интересный посыл: вы можете попробовать Ходорковского в своих целях, как вам будет угодно, в любых формах, ролях, сценариях. Можете сделать из него хоть нового Солженицына…
Нам наплевать. Мы вас не боимся!
И ещё. Всё отчётливее ощущение, что политика на Западе и на Востоке разыгрывается по тем же правилам. И правила эти – очень жёсткие.
«Садить» нельзя помиловать
Мораль и право вроде бы выполняют общие цели, но это происходит далеко не всегда. Простой пример: убийство, распространение наркотиков или кражу эти две нормативные системы не приветствуют в равной мере, а вот к такому антисоциальному проступку, как уклонение от уплаты налогов они относятся по-разному.
В России – как Америке
Это происходит даже в США. Там проводится политика нулевой толерантности к множеству преступлений.
Человеку, совершившему мелкое преступление, на первый раз простят (оштрафуют, предупредят), а уже на второй раз дадут немаленький реальный срок. И после того, как он такой срок отбудет – ему уже заказан вход в мир нормальных людей, он никогда в жизни не получит мало-мальски приличной работы. Замарался хоть раз – пожалуйте в маргиналы.
Но это не касается преступников, наказанных за нарушение налогового законодательства. Они и после отсидки могут вести светский образ жизни, никто не отказывается пожать руку отмотавшему срок налоговому преступнику. Мораль: попался – получи. Нормальный риск нормального бизнесмена.
Чего уж говорить о России. У нас до сих пор игры с налоговым ведомством рассматриваются большинством граждан как невинная шалость. То есть мораль в этом вопросе закону никак не помогает. Вопрос: что делать в такой ситуации налоговой юстиции? Как разбираться с не в меру расшалившимися налогоплательщиками?
Предложения главного калибра
Залп был дан из орудий главного государственного калибра. Сам Президент России предложил вернуть в законодательство статью, которая даёт возможность возбуждения уголовных дел по налоговым правонарушениям на основании материалов, которые в результате проведения оперативно-розыскных мероприятий получены непосредственно правоохранительными органами. Напомним, что сейчас таким правом обладают только органы налоговые. Соответствующий законопроект внесен в Госдуму РФ.
Отменяемая норма закона просуществовала в УПК РФ меньше двух лет, с декабря 2011 года. Вот буквальное её содержание: «поводом для возбуждения уголовного дела о преступлениях, предусмотренных статьями 198–199 Уголовного кодекса РФ, служат только те материалы, которые направлены налоговыми органами в соответствии с законодательством о налогах и сборах для решения вопроса о возбуждении уголовного дела».
В пояснительной записке инициаторы нынешних поправок обосновывают свою точку зрения тем, что введённый в 2011 году порядок снижает раскрываемость налоговых преступлений, поскольку такие правила, дескать, практически не позволяют использовать в уголовном процессе результаты оперативно-розыскных мероприятий, которые проводятся органами МВД.
А потому Президент РФ решил снова ввести общий порядок возбуждения уголовных дел по статьям 198–199.2 УК РФ, «что обеспечит комплексный подход к противодействию экономическим преступлениям, реализации возможностей правоохранительных органов и использованию поискового потенциала оперативно-розыскной деятельности для документирования налоговых преступлений и установления умысла на их совершение».
Напомним: эти статьи Уголовного Кодекса устанавливают ответственность физических лиц и организаций за неуплату налогов и сборов, за сокрытие обязанностей налогового агента, а также за сокрытие денежных средств либо имущества организации или индивидуального предпринимателя, за счет которых должно производиться взыскание налогов и (или) сборов. Как видим, статьи охватывают весьма широкий спектр противоправных действий, широко распространённых (по крайней мере, сточки зрения правоохранительных органов) в предпринимательской среде.
Налоговые солдаты выполнят приказ
К чему может привести возврат к старым правилам? И что инициаторы поправок имеют в виду, когда говорят о низкой (или высокой) эффективности раскрытия налоговых преступлений?
Ведь под ней, эффективностью, можно понимать совершенно разные вещи. Это может быть, например, возврат в казну неуплаченных налогов и сборов. Или раскрытие большего числа преступлений, чем в прошлом году. Или более высокий процент дел, доведённых до суда. Или большее количество случаев реальной посадки обвиняемых. Вам какой вариант по душе?
Вот Следственному комитету нужны возбуждённые уголовные дела, ведь оценка его деятельности напрямую определяется количеством направленных в суд дел.
Как они возбуждаются
Для возбуждения уголовного дела по налоговому преступлению в соответствии с действующими правилами требуется, что бы налоговый орган направил в СК вступившее в силу решение о привлечении налогоплательщика к ответственности за налоговое правонарушение, отвечающее признакам преступления. Именно так: «о привлечении».
Решение о привлечении должно обязательно вступить в силу, и если на стадии апелляционного обжалования в вышестоящем налоговом органе первоначальное решение, вынесенное инспекцией, отменено, материалы проверки в Следственный комитет не передаются (даже если поводом к отмене послужило нарушение существенных условий процедуры рассмотрения материалов проверки, не связанное с существом дела).
