— Хотелось бы, — призналась Света, не заметив иронии сокурсниц. — Как в этом романе. Надо же — сын богача полюбил бедную сироту и женился на ней. Я плакала, когда читала.
— Их губы встретились в торжественном блаженстве, — смеялась Даце. — Подобные шедевры Курт-Малере штамповала сотнями, и все одинаковые, как с конвейера.
Желанное чтиво Дезия получила от Байбы на уроке истории. По привычке она сначала заглянула на последние страницы, чтобы узнать, как всё кончилось, потом в середину. Учитель рассказывал о восстании на броненосце «Потёмкин» в 1905 году.
Что это? Письмо! Дезия вынула из книги сложенный вчетверо листок бумаги.
«Милая Байба!
Как бы ты меня не избегала, я от тебя не отстану. До сих пор не знаю, почему ты ушла из нашего ансамбля. Наверно, эта нейлоновая принцесса Санита наплела на меня что-нибудь. Не верь ни одному её слову. Она сама призналась, что втюрилась в меня без памяти. Такие чокнутые способны на всякие пакости. Нас обоих связывает любовь к музыке. Жду от тебя известий. Чем быстрее, тем лучше. Мой телефон, я надеюсь, ты не забыла.
Тагил.
P. S. Парни тоже скучают по тебе».
Колоссально! Как молния вспыхнула мысль: надо показать это письмо Дауманту. Пусть видит, какова на самом деле эта недотрога. У неё тайные связи с каким-то Тагилом и другими парнями. А Даумант, дурачок, таскается за ней, как тень.
Дезия передала письмо Тагила Свете. Та прочитала начало и вернула обратно.
— Я не читаю чужие письма.
— Святоша нашлась, — разозлилась Дезия.
В обеденный перерыв Дезия остановила Дауманта у входа в столовую.
— Что тебе надо? — проворчал Даумант.
— Тебе письмо. Ну, бери же!
— От кого?
— От Байбы, — со смехом ответила Дезия и исчезла.
После шестого урока Даумант нашел Дезию, схватил её за руку и рывком вытащил на лестничную площадку.
— Ну чего ты, дурак? — попыталась она высвободиться. — Больно же.
— Где ты это взяла? Украла? — Даумант размахивал письмом Тагила перед самым носом Дезии.
— Чокнутый. Байба положила его в одну книгу, наверно, чтобы похвастаться своими знакомствами.
— Ну и подлая же ты.
Даумант сплюнул и ушёл, не оглядываясь.
Дезии хотелось плакать. Она надеялась, что после этого письма Даумант отвернется от Байбы, и пути к нему будут открыты.
В душе Дауманта всё кипело. Стрела ревности пронзила сердце. Он не слышал и не видел, что писал на доске и объяснял учитель математики, будто находился в другом мире. Ребята правы, перед Байбой я расползаюсь, как кисель. Стоит ей взглянуть на меня своими глазищами, рта раскрыть не могу. Но теперь всё! Баста! Один раз она уже из-за этого Дон Жуана натерпелась. Теперь опять всё сначала? Пусть катится со своим гением! На меня девчонок хватит. Только свистни, прибегут. Та же Дезия.
— Слушай, Том, какие девчонки тебе больше по душе: недотроги или такие, как Дезия из второй группы?
Том удивленно посмотрел на Дауманта и пожал плечами.
— Смотря для чего. Для вечеринки и всего прочего Дезия подойдет, но чтоб жениться… Чего это ты вдруг?
— А ты когда-нибудь влюблялся так, что невмоготу?
— Нашел время для разговоров о сексе, математик пялится прямо на нас. Поднимет, влепит двойку.
* * *
Занятие второй группы в швейной мастерской затянулось. Девочкам хотелось дошить ярко-желтые передники с монограммой на кармане. Платочки такого же цвета были уже готовы. Даце помогала Дезии, у которой с шитьём не ладилось: то нитка обрывалась, то строчка шла вкривь и вкось. Кристина Яновна заставляла переделывать. Дезия от злости даже всплакнула.
Моросил нудный дождик. Даумант, натянув капюшон на голову, уже добрых полчаса переминался с ноги на ногу, когда в дверях училища, наконец, показались Байба и Даце.
— Есть разговор, — Даумант подошел к девушкам, взял Байбу за локоть.
— Интимный? — в глазах Даце запрыгали насмешливые чёртики.
— Интимный.
— Ну, тогда я пошла. Чао!
— Подожди, я сейчас, — крикнула Байба вслед.
— Не жди, — прервал Даумант.
Даце скрылась за углом.
— Мне надо тебе кое-что передать.
Даумант вручил Байбе письмо Тагила.
— Где ты его взял? — Байба покраснела.
— Вырвал из рук Дезии.
— Ты прочёл?
— Можешь быть уверена, что уже полгруппы прочли и теперь смеются над тобой.
Байба молчала.
— Ты всё ещё Тагила…
— Не надо, Даумант. Всё давно прошло и забыто. В ансамбле Тагила нет солистки, поэтому он не оставляет меня в покое. Но я не хочу. Да и некогда: учёба, репетиции каждый день.
— Ты не врёшь?
— Честное слово.
Нет, такие глаза не могли лгать. У Дауманта отлегло от сердца.
— Если этот прохвост не оставит тебя, скажи, я из него отбивную сделаю. И Дезия завтра получит, в другой раз ей такой номер не пройдет.
— Что Дезия? Сам говоришь, полгруппы читали письмо. Прямо как дети!
— Но так это оставить нельзя. Подумают о тебе невесть что, — не успокаивался Даумант.
— Пусть думают, что хотят, мне всё равно. Лучше сделать вид, что ничего не случилось.
Дауманту снова, как тогда на пляже, захотелось громко крикнуть «я люблю тебя», но он лишь сказал тихо:
— Ты хорошая.
* * *
Шумно затормозив, Тагил остановил машину у входа в училище. Байба даже не взглянула на тёмно-красные «Жигули».
— Садись. Подвезу, — Тагил, как всегда, элегантный, распахнул дверцу.
— Спасибо. Я пешком.
Девочки столпились у дверей, наблюдая за происходящим.
— Ну, пожалуйста. Нам надо поговорить.
Байба пожала плечами и села рядом с Тагилом.
— Почему не позвонила? Я ждал.
— Некогда. Учёба, практика.
— Пение, наверно, забросила.
— Нет, почему же? Пою в хоре училища и в ансамбле девушек, между прочим, лучшем в Риге. Ещё у Ирбе занимаюсь.
— А как фортепиано?
Байба молчала.
— Жаль. А, может быть, возобновим наши занятия?
— Спасибо, Тагил, но вряд ли выйдет.
— Парни соскучились. Я обещал им, что в воскресенье приведу тебя.
Тагил узнал об отношении к нему Байбы со слов Саниты. Избалованный вниманием, самоуверенный студент консерватории не мог и не хотел понять, что эта любовь прошла мимо него и что он сам во всем виноват.
