Наученные горьким опытом, во второй раз мы уже все тщательно проконтролировали и знали точно, что наши предложения по корректировке закона, значительная часть которых была сформулирована непосредственно мною, в Думу официально направлены.
Тем не менее, в Думе прежний сценарий был разыгран вновь. Опять, только уже без всяких предварительных консультаций, мы буквально случайно узнаем, что на Думе собираются преодолевать вето Совета Федерации повторным голосованием. И вновь та же картина: вопрос опять вносится председательствующим И.Рыбкиным неожиданно, только уже не за несколько минут до окончания вечернего заседания, а во время обеденного перерыва — между сугубо внутренними думскими или формальными вопросами. Короткое выступление Задорнова, представителям Совета Федерации — слово не предоставляется. И опять под руководством людей, уже расставленных по залу, голосование неизвестно за что, якобы за «защиту мелких вкладчиков»... И дело сделано — закон принят повторно двумя третями голосов.
Этот случай интересен и показателен как иллюстрация некоторых нюансов технологии. Поэтому я счел необходимым привести здесь выдержки из стенограммы заседания Думы, на котором преодолевалось наше (Совета Федерации) вето, а в ряде случаев и сопроводил текст своими комментариями. Вчитайтесь в эту стенограмму, здесь, как говорят, что ни слово, то — песня...
ДОКУМЕНТ: Из стенограммы заседания Государственной Думы
Федерального Собрания Российской Федерации
Здание Государственной Думы. Большой зал. 21 апреля 1995 года...
Председательствует Председатель Государственной Думы И.П. Рыбкин.
<...>
13 час. 54 мин. 14 сек. (1)
[(1) ПРИМЕЧАНИЕ: Обеденный перерыв по распорядку работы Думы — с 14-00 до 16-00; указываемое в стенограмме время — на момент голосования по предыдущему рассматривавшемуся вопросу.]
Уважаемые коллеги! Перед перерывом позвольте поставить на голосование несколько постановлений, которые включены в резерв (2).
[(2) ПРИМЕЧАНИЕ: Обратите внимание на эти очень не случайные слова Председателя: «перед перерывом» — напоминает, что пора на обед (то есть, все серьезные вопросы будут рассмотрены потом, а сейчас только то, что можно быстренько...); «несколько постановлений» — то есть законы сейчас уже рассматриваться не будут, и все, кто пришел ради рассмотрения законов — могут идти обедать и вернуться на интересующие их вопросы уже после перерыва; «включены в резерв» — опять недвусмысленное указание на рассмотрение до перерыва лишь второстепенных вопросов из «резерва»...]
О создании согласительной комиссии по Федеральному закону «О сельскохозяйственной кооперации» в связи с отклонением Советом Федерации. Проект постановления о создании согласительной комиссии по Федеральному закону «О сельскохозяйственной кооперации» имеется у вас на руках. (3) Прошу проголосовать, коллеги. Идет голосование. Будьте внимательны.
[(3) ПРИМЕЧАНИЕ: Как, видимо, догадывается уважаемый читатель, закон о сельскохозяйственной кооперации — несопоставимо более значимый и ответственный для судеб экономики нашей страны, нежели закон о Центральном банке. И потому по этому закону, в отличие от закона о Центральном банке, ни у кого не вызывает сомнения необходимость создания согласительной комиссии между Государственной Думой и Советом Федерации для урегулирования всех спорных вопросов.]
<...>
Позвольте поставить на голосование постановление Государственной Думы об избрании на должность заместителя председателя Комитета Государственной Думы по аграрным вопросам Репкина Виктора Павловича. Прошу голосовать, коллеги. Идет голосование. (4)
[(4) ПРИМЕЧАНИЕ: Рассматриваются уже сугубо внутренние вопросы организации работы Думы — теперь-то уж точно все посторонние, включая и прессу, и нежелательных представителей Совета Федерации, могут бежать обедать — чтобы потом не опоздать на рассмотрение важных вопросов...]
<...>
14 час. 01 мин. 08 сек. (5)
[(5) ПРИМЕЧАНИЕ: По расписанию — уже обеденный перерыв.]
<...>
О Федеральном законе «О внесении изменений и дополнений в Закон РСФСР „О Центральном банке РСФСР (Банке России)“» (в связи с отклонением Советом Федерации). Преодоление вето. Прошу вас, Михаил Михайлович Задорное. Внимание, коллеги.
Задорнов М.М., председатель Комитета Государственной Думы по бюджету, налогам, банкам и финансам, фракция «ЯБЛОКО»: Уважаемые депутаты! Уважаемый председательствующий! Я не буду надолго задерживать ваше внимание. Материалы вам розданы. Канва коротко такова. Десять дней назад мы приняли Федеральный закон «О внесении изменений и дополнений в Закон РСФСР „О Центральном банке РСФСР (Банке России)“», согласованный с президентской стороной. Согласование было непростое, но достигнут компромисс, который по заверению президентской стороны четко гарантирует подписание этого закона Президентом. Через два дня после этого Совет Федерации рассмотрел закон и отклонил его, сославшись на свое постановление от 8 февраля (оно у вас имеется), в котором не было конкретных замечаний по этому законопроекту, были только общие замечания.
В рабочем порядке комитет Совета Федерации дал нам свои замечания, предложения по этому закону. Мы их рассмотрели, и Комитет по бюджету, налогам, банкам и финансам единогласно на своем заседании рекомендовал преодолеть вето Совета Федерации. Почему? Потому что те замечания, которые даны (некоторые из них, по нескольким статьям), полностью делают Центральный банк подконтрольным Счетной палате, в чем нет необходимости, поскольку в Законе «О Счетной палате» такие функции уже предусмотрены. (6)
[(6) ПРИМЕЧАНИЕ: Обратите внимание на последнюю формулировку. Когда происходит очередной дефолт или все вдруг начинают оглядываться и искать, ну куда же эти МВФ-овские почти пять миллиардов долларов запропастились, кажется, что это все происходит само собой, в крайнем случае — что в исполнительной власти вдруг кто-то «отдельный» нехороший проворовался..., но специально и сознательно к возможности подобных катаклизмов нас уж точно никто не подводил? Что ж, блажен, кто верует... Но стоит при этом иметь в виду, что одно только это «нет необходимости» (как будто бы Задорнов по наивности не понимал, что создается юридическая коллизия — конфликт норм двух законов) обошлось нашей стране в несколько миллиардов долларов. Во всяком случае, именно отсутствие четкого указания на подконтрольность Центрального банка страны Счетной палате или иному независимому от Президента, Правительства и самого Центробанка контролирующему органу, вкупе с отсутствием внятного указания на то, что ЦБ является органом госвласти, так и не позволило выяснить, в какую бездну канули три с лишним миллиарда долларов, направленных Центробанком в бывшие «совзагранбанки»; не позволила полностью разобраться с операциями, проводившимися через «Фимако»; пресекла возможность получения нами с вами, уважаемый читатель, информации о кредитах, выдававшихся Центробанком хотя бы лишь в 1997-98 гг., в частности в преддефолтовский период... А это, в свою очередь, не позволило нам хотя бы даже попытаться пресечь многое и многое другое, не менее интересное, что наверняка происходит, но о чем, в отсутствие информации (из-за гарантированной таким образом бесконтрольности Центробанка), мы даже и не догадываемся...]
