6. Министерство финансов РФ.
7. Mitchell B. R. International Historical Statistics. Europe 1750–1993. London: Macmillan Reference LTD, 1998.
Именно поэтому при обсуждении долгосрочных проблем российского развития мы можем, помня о специфике проблем, связанных с социалистическим экспериментом, опираться на анализ тех проблем, которые выявились на протяжении последнего полувека в странах – лидерах современного экономического роста. Исчерпание ресурсов восстановительного роста теперь, как и в конце 1920‑х годов, делает актуальным обсуждение долгосрочной стратегии социально-экономического развития России, структурных реформ, необходимых для того, чтобы придать экономическому росту долгосрочный устойчивый характер. Доминирующая социально-экономическая проблема современной России – кризис индустриальной системы и формирование социально-экономических основ постиндустриального общества. Этот процесс определяет сущность происходящей сегодня трансформации, основные вызовы, с которыми будет сталкиваться страна на протяжении ближайших десятилетий. Осмысление этой проблемы невозможно без анализа тех ключевых противоречий, которые выявились на протяжении последнего полувека в развитии стран – лидеров современного экономического роста, т. е. без оценки тех проблем, с которыми Россия столкнется на стадии постиндустриального развития. Это тема следующих глав.
Раздел IV
Ключевые проблемы постиндустриального мира
Глава 10
Динамика численности населения и международная миграция
Все государства, легко принимающие в подданство иноземцев, способны стать мощными державами.
Россия не только не имеет довольно жителей, но обладает еще чрезмерным пространством земель, которые не населены, ни же обработаны. Итак, не можно сыскать довольно ободрений к размножению народа в государстве.
Императрица Екатерина II.
Наказ, данный комиссии о составлении проекта нового Уложения (1767 г.)
Обычно демографы говорят о трех стационарных режимах воспроизводства населения, которые характерны соответственно для обществ кочевников-собирателей, оседлых аграрных, а также урбанизированных индустриальных и постиндустриальных, и о двух переходных демографических процессах
[1004] – от кочевых обществ к аграрным и от последних к индустриальным. С этим можно согласиться, если допустить, что второй переходный процесс завершен и характеристики воспроизводства населения, которые присущи сегодня странам – лидерам современного экономического роста, долгосрочно стабильны и не претерпят серьезных изменений в будущем. Однако современный экономический рост продолжается, и потому радикальные изменения устойчивых тенденций весьма вероятны. Следовательно, правильнее говорить о двух стационарных режимах воспроизводства населения и двух демографических переходах, один из которых пока не завершен.
В дооседлых обществах кочевников-собирателей численность населения была ограничена возможностями присваивающего хозяйства. Максимальная плотность населения, которую это хозяйство могло обеспечивать, не превышала одного человека на 1 км2
[1005]. Главным фактором, сдерживавшим рост населения, была высокая смертность; среди других – искусственное прерывание беременности, детоубийства, традиции пожизненного вдовства, различные табу в сексуальной сфере
[1006]. К началу неолита общая численность населения Земли не превышала 5–10 млн человек
[1007].
Неолитическая революция кардинально изменила условия общественной жизни. Теперь сельское хозяйство позволяло прокормить больше людей на той же площади. По существующим оценкам, численность населения Земли с переходом к оседлому земледелию в период неолитической революции возросла примерно в 100 раз по сравнению с периодом присваивающего хозяйства
[1008].
Для кочевников – охотников и собирателей ребенок был тяжелой обузой. Оседлые земледельцы привлекают детей к сельскому труду в раннем возрасте, ребенок полезен в хозяйстве. Такие меры регулирования численности населения, как детоубийство, среди земледельцев встречаются реже, чем в обществах, ведущих присваивающее хозяйство. Рост населения ускоряется. Это приводит к масштабной миграции земледельческих народов и скотоводов-кочевников. Зародившись на Ближнем Востоке, оседлое сельское хозяйство распространяется в сторону Европы со скоростью 1 км в год
[1009].
Для земледельческих народов верхние пределы численности населения, которое могло прокормиться на ограниченной территории, также задавались уровнем технологий. Дефицит земли – важнейшего производственного ресурса аграрного общества – сдерживал рост населения. Возможности прокормить семью при характерных для аграрных цивилизаций показателях воспроизводства населения определял размер крестьянского хозяйства. Но механизмы контроля численности и плотности населения меняются. Показатели рождаемости колеблются в диапазоне 35–50 рождений на 1000 человек в год. Смертность ниже рождаемости – население увеличивается на 0,5–1 % в год. Однако с повышением плотности населения, по мере введения в оборот менее плодородных земель все чаще наблюдаются вспышки голода
[1010]. Времена мира и процветания, например X–XIII вв. в Европе, сопровождаются ростом населения. Ускоряется миграция в районы с менее плодородными землями, где риск неурожаев выше. В периоды голода и эпидемий смертность возрастает, порой превышает 150–300 человек на 1000 человек в год. С учетом периодов резкого повышения смертности темпы мирового демографического роста в эпоху аграрных цивилизаций составляют 0,1–0,2 % в год.
