5. Катасонов В.Ю. От рабства к рабству. От Древнего Рима к современному капитализму. – М.: Кислород, 2014 // Глава 6 «Современная империя и глобальное рабство».
6. Корэуш Ян. Ростовщичество как глобальный надгосударственный алгоритм порабощения участников производительного труда, стран и народов // Интернет. Сайт «Называя вещи своими именами».
7. Краснов В. П. Теории товарного производства и классовой борьбы за пределами догм. – Ростов н/Д, 2001.
8. Мартин Г-П., Шуманн Х. Западня глобализации: атака на процветание и демократию. Пер. с нем. – М.: Издательский дом «Альпина», 2001.
9. Подгузов В. Личность и рынок // «Прорыв», 2003 (http:// proriv.ru).
10. Сомин Н. В. Эксплуатация в рыночной экономике: попытка разобраться (http://chri-soc.narod.ru).
11. Сорос Дж. Тезисы о глобализации // Вестник Европы, 2001,
12. Щетинин В.Д. Эволюция американского неоколониализма. Критика теории и практики неоколониалистского «партнерства». – М.: Международные отношения, 1972.
13. Энгдаль Уильям. Полный спектр доминирования. Тоталитарная демократия в Новом мировом порядке. – СПб., 2010.
Глава 28
Корпоратизм как современная форма «денежной цивилизации»
Диктатура монополий
В советское время, особенно в эпоху «зрелого социализма» и «застоя», когда марксизм-ленинизм рассматривался как «единственно верное учение», объективности и научности в отношении изучения своего собственного общества ожидать не приходилось (в конечном счёте, это была одна из серьёзных причин краха Советского Союза и всего лагеря социализма). Но вот по поводу исследования «экономики» и политики западных стран (т. е. капиталистического общества) этого сказать нельзя. Ведь эти страны (в первую очередь США) были в то время нашими идеологическими и геополитическими противниками, поэтому про них разрешалось говорить и писать, то, что думаешь. Выходило много интересных, глубоких работ по данной тематике в СССР и других социалистических странах. Да и тогдашние учебники по политэкономии для ВУЗов понятно и доступно объясняли, что такое «рыночная экономика», или «капитализм» (в отличие от современных учебников по «экономикс», «экономической теории» и «макроэкономике», которые всячески искажают и запутывают понимание «рыночной экономики» и «капитализма»)
[399].
В курсе политической экономии капитализма совершенно справедливо отмечалось, что капитализм в конце XIX века стал быстро превращаться в свою высшую стадию, называемую «монополистическим капитализмом». В странах Европы, США, в какой-то мере также в России главенствующую роль в хозяйстве заняли монополии – картели, синдикаты, тресты, концерны. Основатель династии Рокфеллеров любил говаривать: «Конкуренция – это грех». Он отнюдь не предлагал от «законов джунглей» вернуться к отношениям сотрудничества и взаимопомощи, которые некогда были нормой жизни в традиционном обществе. Он имел в виду преодоление конкуренции через удушение конкурентов и установление полного единоличного контроля над производством и реализацией выпускаемых товаров.
В предыдущей главе (««Пищевые цепи» и «пирамиды» "денежной цивилизации"») мы уже использовали биологические аналогии для описания и объяснения процессов, происходящих в «рыночной экономике». Продолжим биологические сравнения, для чего назовём монополии «акулами капитализма» или просто «акулами». Сегодня в учебниках по «экономике» затушёвывается более чем очевидный факт: логика свободной конкуренции приводит к тому, что одни «акулы капитализма» поедают других «акул капитализма», и в океане с условным названием «рыночная экономика» остаётся всего несколько гигантских существ. Рост этих «акул» можно описать с помощью двух понятий:
– концентрация капитала и
– централизация капитала.
Концентрация капитала означает увеличение капитала монополии за счёт получаемой ею прибыли. Централизация капитала предполагает такое увеличение за счёт поглощения других компаний. Безусловно, процессы концентрации и централизации капитала тесно между собой связаны. Интенсивный процесс концентрации капитала повышает способность «акулы» «проглотить» другую «акулу», а прирост веса «акулы» за счёт поглощения своего сородича активизирует процесс концентрации капитала.
В пределе должна остаться лишь одна гигантская «акула капитализма». Карл Каутский ещё в начале прошлого века предрекал именно такой исход развития событий на «свободном рынке» и называл такое состояние «ультраимпериализмом».
В чистом виде «ультраимпериализма» нет и сегодня, в начале XXI века: на том или ином рынке, в той или иной отрасли имеется по несколько «акул». Но это не означает, что они не являются монополиями. Ведь самое главное – не доля рынка, приходящаяся на ту или иную «акулу», а способность «акул» держать под контролем (фактически терроризировать) всех остальных, кто выходит на рынок товаров, денег, активов, рабочей силы.
Речь идет, прежде всего, о способности «акул» контролировать цены на рынках. А они это научились делать уже давно. С помощью картелей, т. е. соглашений о разделе рынков и установлении общих цен – либо монопольно высоких, либо, наоборот, монопольно низких. Монопольно высокие цены устанавливаются на то, что монополии продают. Монопольно низкие цены – на то, что покупают. Например, на сырьё, закупаемое в странах периферии мирового капитализма. Также монопольно низкими являются цены на рабочую силу.
Акулы – отнюдь не созидающие существа (в отличие, скажем, от пчёл или муравьёв). Они лишь поглощают готовое. Наблюдая жизнь этих обитателей океана. начинаешь лучше понимать горькую шутку: «Рынок ничего не производит, рынок лишь перераспределяет». А для перераспределения «акулы» используют две вещи: силу и хитрость. Созидающих способностей в данном случае не требуется.
Внешняя экспансия капитала, или империализм
