– Ну-у-у…
На самом деле рассказывать было долго. Столько всяких событий случилось с ней всего за один день. Не знаешь, с чего и начать.
Но Стеша ничего не успела произнести, как Ящер ее уже перебил:
– Слушай, – произнес он преувеличенно бодрым тоном, – как ты смотришь на то, чтобы и сегодня нам с тобой поужинать вместе?
– Положительно смотрю.
– А если перед этим сходить на театральное представление?
– Э-э-э…
– Билеты я уже купил, – предупредил ее Ящер.
– С радостью схожу с тобой в театр.
– Тогда выходи. Я у твоего дома.
– Мне надо переодеться во что-нибудь театральное. Сделать прическу. Маникюр.
– В этот театр никакой прически не надо, – заверил ее Ящер. – Там все очень просто.
Стеша, воспитанная родителями почти исключительно на репертуарах больших и малых драматических театров оперы и балета, слегка удивилась, как это в театр и без прически, но спорить не стала. Она быстренько освежила макияж, натянула длинное платье на бретельках, сшитое из черного стрейч-бархата с лифом, украшенным серебристым бисером, а потом выскочила из квартиры.
Неудобно заставлять людей ждать, особенно когда эти люди – твое собственное начальство.
Яша оглядел ее платье критически.
– Говорил же, не надо никакой помпы, – проворчал он. – А теперь придется вести тебя после театра еще и в дорогой ресторан, не пропадать же попусту такой красоте.
Стеша не поняла, шутит он или говорит всерьез. Но на всякий случай обрадовалась. Есть ей хотелось больше всего. Она даже сомневалась, что сумеет высидеть целый спектакль. А если он еще с антрактом… Впрочем, в антракте ведь можно посетить театральный буфет. Скушать там пирожное или перехватить бутербродик.
Театр, куда привез ее Ящер, был совсем маленький, располагался он в каком-то районном клубе. Буфета тут не наблюдалось вовсе. И еще Стеша быстро поняла, что является самой нарядной из всех присутствующих дам. Как она быстро разобралась, публика почти исключительно состояла из друзей или родственников самих актеров. Тем не менее зал был набит ими почти до отказа, а весь сбор планировалось отдать в фонд приюта для бездомных животных «Артемон», который в настоящий момент испытывал острый кризис и даже мог в любой момент закрыться.
– Моя мама является организатором и главным учредителем этого приюта, – шепнул Яша.
– Твоя мама? Она тоже тут?
И Стеша завертела головой по сторонам. Они с Яшером сидели в первом ряду на самых почетных местах, которые явно оставили специально для них.
– Нет, мамы тут нету, – ответил Ящер. – Сейчас мама обороняет подступы к приюту, на дороге уже стоят бульдозеры, чтобы сровнять там все с землей.
– Как же так? – разволновалась Стеша. – А животные? Что будет с ними? И почему бульдозеры? Что случилось?
– Долги. Внушительные долги перед банком.
– Нашим?
– Наш банк продал долги другому. А тот уже решил действовать. Если приют не приносит прибыли, надо его сровнять, а землю продать под застройку кому-нибудь другому.
– Но что будет с животными? Если приют уничтожат, для твоей мамы это, наверное, станет сильным ударом.
– Сколько мог, я маму прикрывал. Но я же не всесилен. Нашлась и против меня сила. Сам приют существует на добровольных началах, из бюджета приют не видит ни копейки, отсюда искренность в отношениях его сотрудников к своим подопечным.
– А ты тут для того, чтобы забрать благотворительный сбор?
– Вроде того. Ну и потом, должен же кто-то присутствовать из представителей организации, которая заберет себе весь чистый сбор? Впрочем, есть и другой выход – отсрочка платежа. И мне уже почти удалось договориться с банком, нынешним маминым кредитором, о такой отсрочке, но теперь, после того, что я собираюсь сделать, я даже не знаю, как они поступят.
Ящер хотел еще что-то прибавить, но Стеша его перебила:
– Кажется, начинается.
В этот момент заиграла музыка и на сцену вышла дама, при виде которой Стеша недоуменно наморщила лоб. Кого-то эта нарядная дама ей напоминает. Где она могла ее видеть? На даме было надето темно-бордовое платье в пол, на вороте красовалась брошь в виде букета, на голове была взбита высокая прическа.
– А кто это такая? – прошептала Стеша на ухо Ящеру.
– Понятия не имею. Ведущая, наверное. А что?
– Она почему-то кажется мне знакомой.
– У меня тоже так часто бывает. Вижу человека и думаю: где я мог его видеть? А потом оказывается, что у него лицо того же типа, что и у какой-нибудь медийной знаменитости, которая то и дело мелькает то на экране, то на странице в глянце.
Но тут на них зашикали со всех сторон, концерт уже начался. Плох он был или хорош, Стеша определить не бралась. Все ее внимание было приковано к той даме, которая выходила между номерами, чтобы объявить следующего исполнителя. Стеша все никак не могла понять, откуда же эта дама ей знакома. И лишь ближе к самому концу, когда дама объявила последний номер, Стешу осенило.
– Это же Галина! – радостно воскликнула она. – Соседка Гены!
На нее снова возмущенно зашикали со всех сторон. Но Стешу это уже не волновало. Она поняла, почему лицо ведущей ей знакомо.
– Я сразу не смогла ее узнать, потому что тогда Галина была в домашнем халате, тапочках, а на голове у нее были бигуди. А теперь она при полном параде. Но это точно она, я уверена.
Едва дождавшись окончания концерта, Стеша подошла к своей знакомой, чтобы поздороваться с ней.
– Галина, здравствуйте! – приветствовала она ее. – Каким ветром вас сюда занесло? Вот уж тесен мир, вы не находите?
Но, к величайшему изумлению Стеши, женщина повела себя очень странно. Вместо того чтобы в свою очередь поприветствовать Стешу, она сделала вид, что не узнает ее. Потом любезно, но отстраненно улыбнулась и прощебетала:
– Разве мы с вами встречались?
Стеша оторопела.
– Вы же Галина?
– Допустим, я Галина. Великая Галина Никитина. И что? Мы знакомы?
– Вы меня совсем не помните? Я приходила к Гене!
– К какому Гене?
– К вашему соседу. Он живет в соседней с вами квартире на Красноармейской улице.
– Вы ошибаетесь, девушка, – улыбнулась ведущая. – Я живу на улице Маршала Блюхера, это совсем в другой части города. Кто угодно может вам это подтвердить.
И женщина, милостиво кивнув Стеше, отошла от нее. Стеша ухватилась за Ящера.
– Кто она такая? Ты здесь всех знаешь! Разузнай для меня все об этой бабе!
Ящер удивился, но спорить не стал.
