Вот тут уж покричать пришлось самому Сереже. Он заерзал по полу своими жирными ляжками, стремясь отодвинуться как можно дальше от нависающей над ним опасности. Ноги и руки совершенно не слушались струсившего толстяка. Отчаявшись подняться, Сережа побежал прочь прямо на четвереньках. Не отводя обезумевшего взгляда от небритого чужака, Сережа двигался задом наперед, перебирая руками и ногами с одинаковым проворством. Для такой жирной тушки и неудобного положения двигался он с удивительной быстротой. Возможно, ему бы даже удалось удрать, но в дверь уже входил второй «орел», в ноги которого и уперся затылком незадачливый беглец.
– Ну а дальше смотреть нечего, – сказал Игнат, прикрывая экран ноутбука как раз в тот момент, когда стоящий в дверях «орел» поднимал за шкирятник вконец обалдевшего от всего происходящего Сережу и влепляя ему первую плюху. – Скажу лишь, что та дрянь, которой он попшикал на пол, сначала была красной, а потом начала медленно испаряться и превратилась в белую пыль, которая потом осела на пол, повторяя контуры красного пятна. В общем, все, как уже бывало много раз раньше.
Теперь Стеша и сама избегала смотреть в сторону Сережи. Она все поняла, и ей было невыносимо противно.
– Но это еще не все. Сейчас я тебе покажу еще кое-кого.
– Есть что-то еще?
– Вернее, кто-то.
Игнат поманил ее пальцем за собой. И Стеша, словно завороженная, последовала за ним.
Они прошли всего несколько шагов. Затем Игнат открыл дверь в соседнюю комнату, где раньше находился кабинет Александра Геннадьевича, и подвел к порогу саму Стешу.
– Смотри!
Стеша посмотрела и не смогла скрыть своего изумления.
– Таня! И ты тоже тут!
Таня подняла голову и мутным взглядом посмотрела на Стешу.
– Ненавижу тебя! – произнесла она едва слышно. – Ты лгунья!
– Я? Я – лгунья? Но почему?
– А кто мне вечером сказал, что тетя прекрасно себя чувствует? Почему ты умолчала, что она в больнице? Почему не сказала, что ее нету дома?
– Но я… Я что-то почувствовала.
– Вот и снова ты врешь, – горько сказала Таня.
– Если уж тут кто и заврался, так это вы с мужем.
И, повернувшись к Игнату, Стеша спросила:
– Так они вместе пришли? Таня тоже была тут?
– Эта поджидала муженька снаружи. Когда, по ее мнению, он что-то очень уж стал задерживаться, она осторожно проникла в квартиру тетушки опять же через соседский балкон. Будем смотреть этот момент?
– Нет.
Стеше уже не хотелось ничего смотреть. Омерзение заполнило ее целиком. И эти люди называли ее тетю своей дорогой, клялись ей в любви и обещали о ней заботиться после смерти Александра Геннадьевича. И что? Вместо этого тайком проникали в квартиру, вредительствовали тут, портили пол, пугали тетю, наверное, надеялись свести ее с ума или довести до самоубийства.
– Вы это затеяли из-за наследства? – тихо спросила Стеша у преступников.
Но Сережа вместо того, чтобы устыдиться, возмутился:
– Должна быть справедливость! Я – сын! Я – наследник! Это справедливо! А твоя тетя заграбастала себе то, что должно было принадлежать мне целиком и полностью!
– Твой отец сам решил так распорядиться своим имуществом.
– Она его заставила! Одурманила! Опоила!
Стеша заткнула уши руками, чтобы не слышать обвинений в адрес своей кристально честной тетечки, которая в жизни не то что не взяла чужой копейки, но на нее и не позарилась.
– Александр Геннадьевич сам хотел, чтобы в случае его смерти тетя ни в чем бы не нуждалась.
– Ну да! Как же! Это она сумела ему внушить, что он этого хочет. А почему в таком случае папа не подумал о том, что мама, которая прожила с ним большую часть жизни, тоже достойна какой-то доли в наследстве? Мама прожила с папой больше сорока лет. А твоя тетя?.. И половины не наберется! И почему одной тогда все, а другой ничего?
Стеша покачала головой. Где-то она могла понять претензии Сережи к ее тете. Где-то она их даже очень хорошо понимала. Но одного она не могла понять: как можно опуститься столь низко, чтобы выбрать для разговора такой тон.
– Ты целенаправленно сводил тетю с ума. И Таня тебе в этом помогала.
Только сейчас Стеша поняла это окончательно и возмутилась:
– Таня, выходит, Сережа твой никуда и не пропадал?
– Нет.
– И ни у какой любовницы он не прятался?
– Нет.
– Где же он был все это время?
– Дома.
Стеша разинула рот.
– Как это дома? Но там же был твой любовник!
Теперь пришел черед разинуть рот уже Тане. Да и Сережа, несмотря на полученные травмы легкой и средней тяжести, поднял голову и внимательно посмотрел на жену. Кажется, известие о том, что у Тани есть любовник, взволновало его даже сильней, чем вся остальная ситуация.
– У меня никого нет, – развела руками Таня.
– А нам сказали, что есть.
– А-а-а… Вы откуда о моем любовнике услышали? Вам соседи рассказали?
– Конкретно одна из них. Вторая-то вас все хвалила, а о любовнике вашем ни гугу.
– Не было никакого любовника, – вздохнула Таня. – Это мой Сережа и был.
– Нет, вашего мужа соседки прекрасно знают. Там был другой мужчина. С длинными светлыми волосами и в шляпе.
– Вот Сережа и загримировался. Парик с длинными светлыми волосами, немножко тоналки, чтобы кожа казалась загорелой, шляпа, вычурный наряд, и вот уже никто не узнает моего Сережика.
– Так любовника не было?
– Нет.
– И Сережа все эти дни жил дома?
– Да.
– А… а как же та рыжая бабенка, которая к вам приходила?
– Это была я.
– Вы?!
– Мне нужно было придумать предлог, под которым я могла бы уйти из дома. Сережа сказал, что надо выяснить, когда ваша тетя будет стопроцентно одна дома. Вы мне позвонили, сказали, что хотите приехать, и я решила, что это отличный шанс. Вы едете ко мне, тетя одна, мы с Сережей едем к ней и…
Таня не договорила, стыдливо опустив голову.
– Вот я и придумала, что мне тоже надо переодеться. А потом дождалась, когда соседка будет на лестничной площадке, выбежала из квартиры и проскочила мимо нее. Она меня не узнала. А вам рассказала о том, что ко мне приходила странная визитерша.
– А вы уже потом наврали, что это к вам приходила подруга любовницы вашего мужа.
– Любовницы тоже никакой не было.
– И Сережа вам не изменял?
– Никогда. Мы с мужем очень любим друг друга.
