Яша вышел из машины и, приблизившись к забору, подтянулся на руках. Стеша поступила проще. Она нашла в одном месте дырочку в заборе, оставшуюся тут от крепежей, и приложила к ней один глаз. Видно было лишь небольшой кусочек двора. И поэтому Стеша с надеждой посмотрела на Яшу, чья голова все еще торчала над забором.
– Что там?
– Ничего не видно. Ух!
И прежде чем Стеша успела спросить, с чем связано это «Ух!», забор содрогнулся. Затем послышался звон и чье-то громкое рычание. А затем мимо Стеши, все еще подглядывающей в глазок, пронеслось что-то грязно-серое, ужасно лохматое и рычащее. Подскочив к тому месту, где на заборе только что болтался Яша, это нечто, бдительно охраняющее сараи, разразилось громким хриплым лаем. Собака! Огромный сторожевой пес!
– Вот это зверюга! Такой за ногу цапнет, и нет ноги!
Стеша все еще подглядывала в глазок. Внезапно его заслонило что-то черное, мокрое и громко сопящее. Стеша отпрыгнула, а собака за забором, принюхавшись и окончательно убедившись, что ничего хорошего от чужаков ждать не приходится, разразилась громким гавкающим лаем.
– Замолчи! Замолчи ты!
Стеша ткнула указательным пальцем в собачий нос, выглядывающий через дырочку. От неожиданности собака осеклась на середине гава, а потом внезапно заскулила.
– Хорошая собака, – сказала ей Стеша. – Хорошая. И мы хорошие.
Собака тут же зарычала, словно показывала, что не вполне в этом уверена.
– А кто хочет мяска? – спросила Стеша, стараясь, чтобы голос ее звучал по возможности ровно и ласково. – А вкусную колбаску? Кто у нас тут очень любит колбаску?
Эта речь собаке была явно приятна. И слово «колбаска» она знала прекрасно. Собака больше не лаяла и не рычала, а поскуливала вроде как с нетерпением. Мол, давайте вашу колбасу. Раз уж сказала насчет колбаски, так давай, не томи.
– Яша, ее нужно покормить.
– Еще не хватало! – возмутился тот. – Такую зверюгу!
Но, увидев взгляд Стеши, сбавил тон и спросил:
– Как ты себе это представляешь? Я к ней вниз ни за что на свете не полезу. Такая меня вместе с колбаской сожрет и не заметит. Это же какой-то слонопотам, а не собака! Ты ее целиком не видела, а я видел!
Собака за забором, словно поняв, что это Яша о ней говорит, причем отзывается не слишком вежливо, снова залаяла.
– Ты ее нервируешь. Иди за колбасой. А еще лучше фарш возьми.
– Новое дело, – всплеснул руками Яша. – Фарш им теперь подавай! И где я его тебе возьму?
– На противоположной стороне есть ларек с фермерскими продуктами. Всего-то и нужно, что перейти дорогу.
– Бегать туда-сюда из-за какой-то дворняги.
Это слово собаке тоже было знакомо, потому что она снова с негодованием залаяла. Мол, сам ты дворняга, а я породистый сторожевой пес.
– Не будет фарша, возьми просто мяса, – прошептала Стеша.
– Какого? – обреченно поинтересовался Яша. – Говядины или свинины? А может быть, баранины изволите или битой птицы?
– Возьми на свой вкус. Но только если фарша не будет, то попроси, чтобы мясо порезали длинными тонкими полосками.
– Ты что-то придумала?
– Надо подкормить эту бедняжку. Мне кажется, она голодная. Ты ее видел, она худая?
– Ребер я у нее не разглядел. Одна шерсть. И чтобы ее приручить, уйдет не один час. Сразу она тебе не дастся.
– Яша, иди уже, пожалуйста.
Яша ушел, а Стеша осталась с собакой. Она ее и улещивала, и просто дружески болтала, стремясь, чтобы собака поняла: Стеша ее друг. Время от времени Стеша упоминала колбаску, мясо, суп, кашу и прочие приятные собачьему уху вещи. В сумочке у Стеши нашлись сухарики со вкусом сыра, и пока Яша отсутствовал, Стеша скормила всю пачку собаке, просовывая сухарики сквозь дырочку. Поняв, что тут и впрямь можно кое-чем полакомиться, собака больше от дыры в заборе никуда не отходила.
Потом пришел Яша, волоча в руках тяжелый пакет.
– Куда столько? – поразилась Стеша, увидев внутри окорок весом не меньше пятнадцати кило.
– Меньше не продавали. Только оптом. Целую тушу, половину или четверть. Фарша тоже не было. С трудом уговорил нарезать часть мяса на полоски. Такие тебе подойдут?
Стеша просунула одну мясную полоску в дырочку в заборе, и они оба с интересом проследили за тем, как мясная змейка начала стремительно втягиваться внутрь.
– Отлично.
Стеша сунула в дырочку еще одну полоску, а потом принялась плести из трех самых тонких полосок плотную косичку.
– Что ты делаешь? К чему эти ресторанные изыски? Собака неприхотлива, сожрет и так.
– Мне нужно, чтобы она съела мясо вместе с добавкой.
В серединку косички Стеша впихнула три маленькие таблеточки. Это был транквилизатор, который Стеша прихватила для своей тети на кладбище, когда они еще хоронили бедного Александра Геннадьевича. Лекарство Стеша взяла на тот случай, если тетя вдруг впадет в истерику. Стеше эти таблетки прописал врач, когда у девушки началась депрессия на фоне утраты родителей. Стеше таблетки помогли. Но упрямая тетя пить таблетки отказалась категорически. И эти таблетки все это время путешествовали в сумке у Стеши. Девушка каждый день собиралась их выложить из сумки, да все забывала. И вот теперь эти таблеточки наконец-то ей пригодились.
Яша с любопытством наблюдал за затеей Стеши.
– Это снотворное? А оно ей не повредит?
– Сама пила его целый месяц. И ничего.
– И сколько придется ждать его действия?
– Не знаю. Около получаса. На голодный желудок подействовать должно быстрее.
– Тогда не корми ее больше.
Но Стеша все равно скормила собаке еще с килограмм, а потом стала замечать, что собака как-то теряет интерес к еде.
– Кажется, лекарство начинает действовать.
– Ну-ка, попробуем протиснуться.
Пока шла кормежка, Яша успел ослабить несколько крепежей на заборе, другие снял вовсе, и теперь один из листов можно было отогнуть с тем, чтобы кто-то не слишком крупный протиснулся бы через образовавшееся отверстие во двор.
– Я пойду.
– Не выдумывай. Это мой отец, пойду я.
– Я – мужчина, я пойду.
– Ты должен остаться тут. Если меня схватят, ты приведешь помощь. А если схватят тебя, то куда я денусь? Водить машину я не умею, меня схватят в пять минут.
Яша поразмыслил и признал, что Стеша права. И хотя ему явно не хотелось ее отпускать, он со вздохом придержал край забора. Стеша сунула сначала в дыру ногу, потом руку, потом голову и огляделась. Как тут ее подопечная? Спит уже?
Нет, собака не заснула, но она стала вялой и безучастной ко всему, что происходило вокруг нее. Она даже не гавкнула, когда Стеша прошла мимо нее. Лишь слабо повиляла хвостом, а потом поплелась к своей конуре, улеглась возле нее и положила голову на лапы. Вид у нее был утомленный и довольный одновременно. Ничего в этом мире собаку больше не интересовало. Сонное сытое отупение накрыло ее с головой.
