– О боги, Анна, нет… Ты же знаешь, – прошептал он. Он услышал шорох одежды, уловил сладкий аромат ее кожи – она села рядом. Вампир по-прежнему не открывал глаз.
– Взгляни на меня, любимый.
Ее голос был мягким, ласковым – шелест ветра в кронах деревьев теплым летним днем. – Нет. Я не могу.
– Ты боишься увидеть, что сделало со мной твое забвение?
Джандер издал тихий стон боли. Повернувшись в ее сторону, он медленно, с усилием открыл серебряные глаза.
И вновь закричал – теперь в ужасе.
Анна выглядела хуже, чем была в сумасшедшем доме. Ее роскошные волосы были грязны и спутаны. Лицо перепачкано, одежда истлела. В глазах было выражение осознанной мучительной агонии, и это было тяжелее всего для вампира.
– Анна, – простонал он, охваченный чувством вины. – Это я сделал с тобой такое?
– Я не могу успокоиться, пока ты не отомстишь за меня, – произнесла она, и слезы встали в ее полных боли глазах. – Ты – моя единственная надежда. Почему ты не вспоминал обо мне эти десять лет?
– Потому что, – пробормотал он, стараясь отвести взгляд, но не в силах сделать это, – потому что это слишком больно.
Ее ладонь погладила его по щеке.
– Ты думаешь, мне не больно, любимый? Мне тоже больно жить в безумии. Джандер, куда девалось все? Рассудок, мысли, мечты – куда они исчезли, когда я стала безумной? Что случилось с ними? Джандер отшатнулся.
– Я не знаю, как помочь тебе! – закричал он, ненавидя себя, свое и ее бессилие. Он вскочил, сделал шаг, повернулся к ней спиной. – Никто не знает тебя. Никто не может дать даже подсказки!
– Ты должен сам найти подсказки, а по ним – моего губителя, – легко произнесла она. – То, что тебе нужно, лежит ближе, чем ты думаешь.
Он обернулся, готовый засыпать ее вопросами, и обнаружил, что она исчезла.
Эльф заморгал, совершенно выбитый из равновесия. Небо посерело – приближалось утро. Мгновение Джандер не хотел ничего больше, чем просто остаться на месте и смотреть на восток, пока солнце не встанет во всем блеске, красоте и боли.
И все кончится… Но это ничего не решит.
Решимость овладела им, Джандер на мгновение прикрыл глаза и повернулся к замку.
Глава 15
Трина скучала.
Джандер мог сказать, что ей скучно, по частым вздохам и ерзанью, которые раздавались за его спиной, но не отвлекался от своей работы.
Стоя на лестнице, он остро заточенным шпателем выскабливал грязь, за десятилетия забившую вырезанные под фреской буквы. Надпись еще нельзя было прочесть, но уже были видны целые слова.
С терпением, присущим лишь умершим, Джандер начал очищать новую букву.
Сама фреска была в печальном состоянии, но Джандер еще мог разобрать крепкую фигуру на вершине горы, с мечом, протянутым навстречу орде жутких тварей. Он решил, что на фреске изображен Страд, сражающийся с чудищами, когда-то напавшими на Баровию.
– О боги, Джандер, как ты можешь копаться в этом?
Трина в человеческом облике задрала к нему лицо. Ее изящный носик сморщился от отвращения.
– Волчица, – сказал он с улыбкой. – Я занимаюсь этим лишь из-за азарта.
Страд принялся бы спорить, Катрина же просто заметила:
– Это присуще и нам. Я ведь оборотень.
– Не все оборотни несут зло, – равнодушно произнес Джандер, не прерывая работы. – По крайней мере там, откуда я родом.
Она засмеялась, захлопала в ладоши при этих его словах:
– Как смешно!
– Это правда!
– Нет! На самом деле?
– У нас в Ториле есть оборотни – совы, медведи и даже дельфины. И некоторые из них – добрые, любящие существа, выполняющие справедливые законы и помогающие другим выполнять их. Один такой дельфин однажды подружился со мной. Он спас мне жизнь.
– А что такое оборотень-дельфин?
Джандер задумался, помолчал, пожал плечами. Баровия, похоже, находится в глубине суши, так что Трина, конечно, никогда не видела океана. Ему стало жалко ее, и внезапная тоска по прекрасным берегам Эвермета вдруг переполнила его.
– Дельфин – это как большая рыба. Но у них теплая кровь, они рожают живых детенышей, а не мечут икру. А оборотни могут превращаться из дельфина в человека.
Трина была поражена:
– Что за странные животные. А этот оборотень – дельфин был перед тобой в долгу?
– Нет. Он просто увидел, что я попал в беду, и пришел на помощь. Трина нахмурилась.
– Как глупо, – протянула она. – Ты мог обмануть его, поймать, а потом продать.
Джандер оторвался от фрески, смерил Трину долгим взглядом.
– Не у всех появляются такие же мысли, как у тебя, – наконец процедил он.
– Ладно, ладно, – пробормотала она. Джандер продолжил свое занятие.
– Расскажи, как ты попал сюда.
– Туманы принесли меня. Ничего необычного.
– Это случается со всеми. А кто-нибудь попадал сюда по волшебству?
Джандера не очень развлекала болтовня оборотня, но теперь она коснулась самой болезненной для него темы, и его терпение лопнуло.
– Трина, я ничего не знаю о волшебстве. Почему бы тебе не спросить об этом Страда?
Она ответила не сразу, а когда заговорила, голос ее был глух и печален.
– Я не разговариваю с ним. Прошлую ночь он провел с Ириной. Опять.
Трина зло пнула каменную ступеньку, а потом разразилась пространным ругательством, сделавшим бы честь любому матросу.
О, да, теперь Джандер вспомнил Ирину. Новейшее «приобретение» Страда, все еще человек, но не долго ей суждено оставаться такой.
– Тогда зачем ты здесь? – спросил он Трину.
Она пожала плечами:
– Не знаю.
Голос ее неожиданно сорвался, стал хриплым:
– Может, я пришла посмотреть на тебя. Джандер взглянул на нее. Она поставила маленькую голую ногу на ступеньку лестницы – другая нога осталась на полу, и снизу улыбнулась ему. Глаза оборотня дразнили его, манил алый рот. Чувствуя жалость к ней, эльф повернулся так, чтобы видеть ее всю.
– Трина, ты очень привлекательная девушка, но я этим не интересуюсь. И кроме того, неужели ты решила, что я могу даже подумать о связи с одной из дам Страда.
– Одной из! – Она сверкнула на него глазами:
– Я не просто одна из дам Страда!
Эльф не ответил. Трина внизу продолжала негодовать:
– Я не могу этого слышать. Почему ему не хватает меня одной? Зачем ему эти тупые рабыни, у которых нет собственного рассудка? Он говорит, что я нравлюсь ему потому, что я сама по себе!
