— Кольбася, сасыскы есть?
— Нету колбасы! — отчаянно завертел головой Вадим. — Зачем нам колбаса?
Этот ответ полностью удовлетворил таможенника, и он, козырнув для приличия, поднял маленький полосатый шлагбаум, отделявший нейтральную территорию от французской…
Они еще долго метались по огромному аэропорту, пока, наконец, не отыскали выход на улицу. При этом Вадим с замиранием сердца каждую секунду засовывал руку в правый передний карман брюк, где находились все наличные деньги. Он уже начинал жалеть, что взял на себя роль бухгалтерами жутко боялся, что какой-нибудь воришка незаметным движением умудрится вытащить перетянутую резинкой для волос тоненькую пачечку долларов.
— Блин, кругом очереди! — возмущался Виктор, когда они подошли к стоянке такси. — Как будто у них тут социализм построили, пока мы были в воздухе! Эй, куда прешь, скотина! Постой-ка, брат мусью! — Он схватил за рукав парня, который хотел юркнуть в только что подкативший автомобиль. А ну, проваливай, пока я тебе морду не начистил.
Парень, смущенно покраснев, что-то пробормотал на французском и поплелся в самый хвост очереди.
— Навел порядок? — улыбнулась Надежда.
— А с ними только так и надо! — убежденно произнес Виктор. — Ишь, наглость какая!..
Таксист оказался здоровенным и черным как смоль негром. Он повернулся к пассажирам, и на его лице появилась натужная профессиональная улыбка, ровные зубы сверкнули белизной.
— Откуда ж ты такой экзотический взялся? — прыснула Надежда и шепнула на ухо Вадиму: — Я негра-таксиста в первый раз вижу…
— В гостиницу, будь так добр, — по-русски сказал Виктор.
Улыбка таксиста стала еще шире и еще глупее.
— Что, не понимаешь? Эх ты, Лумумба… Отель! В отель поехали! — Виктор отчетливо выговаривал каждую букву и сопровождал свою речь жестикуляцией. — Только мы во французском нихт ферштейн. Инглиш, плиз!
— Экспенсив ор чип? — спросил шофер.
— Чего он хочет? — Виктор растерянно посмотрел на брата.
— Спрашивает, какой нам нужен отель — дорогой или дешевый?
— А дорогой — это сколько в долларах?
— Понятия не имею… Наверное, много.
— В дешевый нельзя… — после небольшой паузы уверенно сказал Виктор. — Этот тип смеяться над нами будет…
— А тебе не все равно?
— Мне — нет… У советских собственная гордость! В конце-концов, мы можем себе позволить хотя бы один день пожить, как белые люди! — И, не дожидаясь согласия подельщиков, хлопнул водителя по плечу. — Поехали в самый экспенсив!
Такси остановилось у входа в гостиницу под названием «Холидей Инн». Эго было шикарное заведение с просторным холлом, увешанным зеркалами и покрытым мягким ковром. У дверей дежурили услужливые швейцары, облаченные в блестящую униформу.
— Это безумие… — изучив табло, на котором значились тарифы за проживание, изрек Вадим. — Тысяча франков…
— Только на одну ночь… — взмолился Виктор. — Чтобы потом было о чем рассказать внукам. А завтра же переедем в ночлежку для бездомных.
— Ну, хорошо… — преодолев мучительные сомнения, сдался Вадим. — Снимем двухместный номер. Как-нибудь уместимся. В тесноте, да не в обиде.
— Никакого совместного проживания, — подала голос Надежда. — Я требую отдельный номер.
— Ладно, не барыня! — Виктор окинул ее уничижительным взглядом. — Нужно различать грань между маленькой прихотью и непростительным расточительством. О, глядите, тут и бассейн есть!
— Ничего у вас не получится, — сказала Надежда. — Не положено подселять незамужнюю женщину к неженатым мужчинам.
— Вот, чухонка! — рассмеялся Виктор. — Думаешь, они и прописку у тебя спрашивать будут? Это же цивилизованная Европа! Здесь личная жизнь никого не интересует!
И Виктор оказался прав. Не говоря ни слова, портье выдал Вадиму ключ от двухместного номера. И, что самое удивительное и непостижимое, даже денег не попросил вперед.
— Выйдите на минутку, — попросила Надежда, когда они перешагнули порог номера. — Мне нужно переодеться. — И добавила: — Пожалуйста, если вас не затруднит.
Братьям ничего не оставалось делать, как ретироваться. Виктор предложил скоротать время в баре, и Вадим с удовольствием поддержал эту идею.
Заказав по бутылочке самого дешевого пива, они уютно расположились за высокой стойкой. В баре было безлюдно, играла медленная тоскливая музыка. Словом, обстановка располагала к откровенному разговору.
— Скажи мне одну вещь, — сделав несколько жадных глотков, сказал Виктор. — Как она в постели?
— Кто?
— Конь в пальто!.. Ну, Надька твоя!
— А тебе-то какое дело? — нахмурился Вадим.
— Как какое? Я же все-таки твой родной брат! — искренне удивился Виктор. — Кому же еще беспокоиться о твоей половой жизни, если не мне?
— Не надо, не говори пошлостей, — укоризненно произнес Вадим. — У нас с Надеждой чисто платоническое.
— Врешь…
— Честное слово! А разве мужчина с женщиной не могут просто дружить?
— Ну, смотря что подразумевать под этой самой дружбой…
— А если ничего не подразумевать?
Виктор с жалостью посмотрел на брата.
— Ну и дурень же ты…
— Может быть, — согласился Вадим. — Но иначе не получается… Она не такая, как все остальные.
— Не пугай меня. У нее есть хвост?
— Да перестань ты ерничать!.. Ну, как тебе объяснить? Понимаешь, она будто изнутри светится. Я знаю, что именно мужчина должен сделать первый шаг к сближению, что так уж устроен мир, но… Не могу… В самый подходящий и ответственный момент словно стена вырастает между нами…
— А у меня не было женщины восемь лет. Знаешь, как это тяжело? Нет, Вадька, не знаешь… Это невыносимо! Ты как-то спросил: простил я тебя или нет? Так вот… Теперь я тебя спрошу: ты хочешь, чтобы я тебя простил?
— Конечно!.. — Вадим чуть не подавился пивом.
— Очень хочу!..
— Тогда отдай мне ее…
Вадим был уверен, что из уст его брата вылетела очередная неудачная шутка. Но в следующий момент он заглянул Виктору в глаза и понял, что на этот раз ни о какой шутке не было и речи…
— Поверь, она ничем не отличается от других баб, — монотонно, словно пытаясь загипнотизировать Вадима, говорил Виктор. — Могу поспорить на что угодно, что через чай я поцелую ее, а еще через минуту трахну. И не нужно будет упрашивать, она сама этого захочет, она тоже истосковалась по мужику. В этом смысле мы так похожи с ней…
Вадим подавленно молчал, уставившись на бутылку.
— Или ты откажешь своему любимому братцу? — усмехнулся Виктор. — Будешь равнодушно наблюдать за его мучениями? Вадька, я сейчас в таком состоянии, что вот-вот «молния» на ширинке лопнет. Ну, так что? Погуляешь по ночному Парижу, оставив меня тет-а-тет с Надюхой?
