Во-вторых, на фундаментальном уровне моральных принципов создание рабочего места для «иностранца» является столь же достойным результатом, что и создание рабочего места для «настоящего американца». Если китайские зарплаты будут расти, а американские останутся практически неизменными — что, кстати, и происходит, — то остается только сказать «Отлично!» и воспользоваться этим. Международные торговля и инвестиции по-прежнему крайне выгодны для мировой экономики в целом. Это может не нравиться американским избирателям, но от этого оно не перестает быть правдой.
В-третьих, если вас беспокоит проблема вывода производств, то вам, вероятно, стоит занять более, а не менее либеральную позицию в вопросах иммиграции. Если США будет принимать больше иммигрантов, то экспорт американских рабочих мест из регионов, где эти иммигранты заняты, наверняка уменьшится. Иммиграция позволяет сохранить эти рабочие места дома. В действительности, чем большей угрозой становится вывод производств, тем больше роль иммиграции в поддержании нашей конкурентоспособности и сохранности дополнительного числа наших рабочих мест.
Когда компании переносят производства за рубеж, ими экспортируются не только низкооплачиваемые рабочие места, но и соответствующие должности, такие как должности высококвалифицированных управленцев, ремонтников и т. п. Наем же иммигрантов на низкооплачиваемые места позволяет сохранить указанные должности в Соединенных Штатах. На самом деле при возрастании доли иммигрантов среди занятых в экономике лиц наблюдается ослабление тенденции вывода производств за рубеж, и наоборот. Это означает, что иммигранты зачастую конкурируют с зарубежными работниками, а не с американскими трудящимися.
Рассмотрим еще одну точку зрения, позволяющую взглянуть на проблему по-новому. Значительная часть экономической активности стремится обосноваться в самых густонаселенных, богатейших и важнейших регионах, наиболее приближенных к «нервному центру» нашего мира. Однако далеко не каждый регион может претендовать на то, чтобы быть центром мировой экономики, поэтому немногих работников и инвесторов интересует, скажем, Небраска. Китай же отличается многочисленностью населения и экономической активностью и в определенном смысле отбирает часть центральной роли у Запада, включая и США. Частью решения проблемы конкуренции для Соединенных Штатов стало бы развитие своих собственных значимых экономических и культурных кластеров. Это означает потребность в большем числе трудящихся и рост числа иммигрантов, как высоко- так и низкоквалифицированных.
Станут ли северные равнины Китая вместе с рядом его южных портовых городов доминирующим экономическим кластером? Или им станут два океанских побережья Северной Америки, опирающиеся на внутренние территории в вопросах развития сельского хозяйства и добычи полезных ископаемых? Или же в мире будет два, а может, и три доминирующих кластера, одним из которых станут страны Северо-Западной Европы?
Частью сегодняшних мировых экономических процессов является переориентация экономической деятельности на наиболее густонаселенные регионы, а такими, разумеется, являются регионы азиатского континента. Азия уже давно отличается многочисленностью населения, но сегодня уровень дохода на душу населения там высок как никогда. Один из способов, позволяющих успешно конкурировать с Азией и оставаться мировым центром экономической активности, состоит в том, чтобы развивать более обширный и мощный кластер, отличающийся как многочисленностью населения, так и высокими производственными показателями. Если мы желаем, чтобы Северная Америка была мировым лидером, нам требуется привлекать в Соединенные Штаты большее число людей. Мы же не хотим, чтобы Соединенные Штаты и либеральные ценности, которые они (иногда) проецируют, превратились во второстепенную экономическую или политическую силу на мировой арене?
Иммиграция жизненно необходима для экономической жизнеспособности Соединенных Штатов в будущем. Если основную долю иммигрантов будут составлять выходцы из Латинской Америки, что сегодня и наблюдается, то долгосрочной задачей должно стать развитие предпринимательства и демократических ценностей в других государствах нашего полушария. За последние двадцать лет благосостояние большинства государств Латинской Америки повысилось, и, за исключением Кубы и Венесуэлы, они отличаются более развитой и более стабильной демократией. Трудно сказать, насколько велика в этих процессах роль Соединенных Штатов, но мы должны способствовать дальнейшему развитию демократии в этих странах, а это означает, что мы должны предоставить возможность большему числу латиноамериканцев жить и работать в нашей стране, зарабатывать деньги и в целом пропитываться как демократическими, так и либеральными ценностями.
Мировая географическая тенденция
Наш кластер составляют не только основные города Соединенных Штатов; в более широком плане им является все наше полушарие, включая Канаду и Мексику. Китайский кластер объединяет обширные регионы Азии, и мы уже видим, как части Юго-Восточной Азии превращаются в экономических сателлитов Китая. Задача заключается не в том, чтобы вести экономическую войну между «нами» и «ними», а в привлечении инвестиций и внимания к нашему кластеру, что означает, что Соединенные Штаты имеют значительный интерес в судьбе Латинской Америки. Нам следует не отгораживаться от нее, а сотрудничать. Иммиграция из стран Латинской Америки несет с собой деловые контакты, способствует преодолению языкового барьера и создает чувство общности нашей судьбы. Мы, североамериканцы, должны быть весьма довольны тем, что прошедшее десятилетие оказалось крайне успешным для большей части латиноамериканских стран.
Точно так же, как большинство перспектив на рынке труда будут сдвигаться в сторону двух полюсов — «очень хорошо» или «очень плохо», — того же следует ожидать и применительно к экономической ситуации во многих городах, штатах, регионах и государствах.
Мы наблюдаем картину, когда люди с высшим образованием стремятся в районы, где уже живет большое число людей с высшим образованием. В числе наиболее привлекательных городов можно назвать Роли (Северная Каролина), Сан-Франциско и Стэмфорд (Коннектикут), где более 40% взрослого населения — люди с высшим образованием. Сюда же можно добавить отдельные районы Нью-Йорка, Чикаго и Лос-Анджелеса, хотя доля людей с высшим образованием в общем числе жителей этих городов значительно ниже. Среди городов с худшими показателями можно назвать Бейкерсфилд, Калифорния, и Янгстаун, Огайо, где жители с высшим образованием составляют менее одной пятой общего числа. Логично, что города, отличающиеся высоким уровнем образованности населения, испытывают наименьшие проблемы с безработицей. Кроме того, имеющиеся данные свидетельствуют о том, что более бедные регионы США уже не в состоянии сравняться с более богатыми по показателям дохода на душу населения.
Это существенно отличает сегодняшнюю Америку от того, что было раньше. В начале 1970-х разрыв между городами, имевшими наибольшую и наименьшую долю жителей с высшим образованием, составлял примерно 16%, а по большинству городских агломераций показатель отличался от среднего по стране не более, чем на 5%. Сегодня этот разрыв почти удвоился, и только около половины американских городов имеют показатель доли лиц с высшим образованием, отличающийся от среднего по стране не более, чем на 5%.
