Юпитер обогнули с двух сторон, скорость все еще не
наращивали, Солнечную систему осматривали по-хозяйски, очень скоро сюда с Земли
вылетит целая стая голодных, как саранча, людей, тут же примутся перестраивать,
ломать и формировать планеты заново, а то и не планеты, а сферу Дайсона или
что-нибудь покруче, а вот с этой штукой на расстоянии пяти с небольшим
астрономических единиц от Солнца, с диаметром в сто сорок три тысячи и даже
кольцом шириной в шесть тысяч, именуемую Юпитером, поступят, как с воздушным
шариком, наполненным газом, которым он на самом деле и является…
Олег оглянулся, почти увидел внутренним взором, как в первые
два-три года, когда окукливающиеся начнут покидать коконы, весь этот Юпитер
разберут на кирпичики и понаделают либо космических зондов, либо собственных
планеток, на которых и отправятся путешествовать между звезд.
Мрак тоже оглянулся, Юпитер быстро исчезал позади, вздохнул:
— Жалко. Красивый больно пузырь.
— Жалко, — неожиданно согласился Олег. — Но,
сам знаешь, сперва разберут и понастроят, потом начнут спасать остатки… На
Земле когда вспомнили про экологию? Когда сидели по горло в нечистотах. Так и
здесь будет… До того, как научатся черпать материю из пространства, из вакуума,
сперва все планеты разберут по атому. Мы разве не так поступали?
Мрак буркнул с неудовольствием:
— Много ли мы нажрали? Правда, ты хапал в три горла. А
этих ринется, как стая прожорливых муравьев!
— Ну, не самая крупная стая, — вступился
Олег. — Вспомни, большинство не захочет переходить в зачеловеки. Да их
никто и не пустит.
— Все равно, — сказал Мрак раздраженно — Даже если
с Земли вылетит всего миллион-другой, все здесь пересрут! Я людев знаю. Так что
давай жми на полную. Надо протаптывать дорожку. А то разлетятся во все стороны,
не уследишь…
— Не отставай, — бросил Олег. — Кстати,
помнишь, я тебе говорил, что вся наша Солнечная система из вторсырья?..
— Помню, — буркнул Мрак. — Обидные слова
говорил. Не патриот ты!
— Ладно-ладно. Так вот, она не из вторсырья…
— Слава Богу!
— …а из третьсырья, — закончил Олег. — Даже,
возможно, был и четвертый цикл. Есть некоторые признаки.
Голос его звучал серьезно, даже торжественно, Мрак
насторожился, оглянулся на удаляющуюся Солнечную систему, на уменьшающееся
Солнце.
— Что за превращения?.. Постой-постой, что-то они мне
напоминают… Да-да, превращение гусеницы в бабочку. Неужели мы… последний цикл?
Олег кивнул:
— Думаю, да.
Лицо Мрака стало тревожным.
— Слушай, ты ищи лучше, ладно?.. Чтоб на кого-то
свалить это все… ну, надзор.
— И не мечтай, — сказал Олег невесело. —
Похоже, нам тащить на хребтах не только равновесие на Земле, но и во Вселенной.
Солнце стремительно уменьшилось до сверкающей песчинки и
растворилось в черноте. Впереди звездное небо медленно стягивалось в рой,
превратилось в единую сверкающую звезду, по сторонам чернота, а что сзади —
Олег даже страшился оглянуться. Все еще находятся идиоты, мелькнула мысль, что
представляют планеты, звезды, галактики и Вселенную в таком же виде и в далеком
будущем, как и сейчас. Какой бред, ну какой бред!.. Понятно же, что перестроим
все-все, перестроим даже само пространство, уйдем в микромиры, в межатомные
просторы, разберем на элементарные частицы звезды и создадим… создадим то, что
нужно нам, а не мертвой материи!.. И будет это не в стотысячном году или даже в
пятитысячном, а в пределах этого тысячелетия!
В сознание ворвался голос Мрака:
— Погоди, есть идея перекусить червячка.
Сверкающая, как алмаз на черном бархате, звезда рассыпалась
в звездный рой, а тот разбежался в стороны, образовав привычное звездное небо.
Они ползли с черепашьей скоростью, даже световой луч и то догнал бы, Мрак,
выкобениваясь, изобразил чудовищный ковш бульдозера, здесь как раз область
плотного газа, пошел захватывать и отправлять в топку, хотя точнее бы
изобразить кита, захватывающего планктон.
Олег огляделся во всех диапазонах, ему проще, такое вот
перекусывание червячка осталось в прошлом, теперь не пришлось бы даже
смертельно рисковать, зачерпывая вещество для термоядерного желудка прямо из остатков
оболочки черной звезды, как однажды пришлось, до сих пор кожа холодеет от
запоздалого ужаса, когда вспоминает… Хотя какое сдуру, до сих пор не
представляет, как тогда смог выбраться.
Но сейчас попросту бы бросил в топку мэонного желудка клок
самого пространства. Взял бы и выгрыз в нем дыру. Нет, дыры бы не получилось,
это похоже на то, как если бы, плавая в огромном горном озере с чистейшей
водой, захотел пить и поплыл бы к берегу, чтобы добраться до своей квартиры и
попить из-под крана. А теперь просто отхлебнул, сколько надо, и плыви себе
дальше. Даже не надо останавливаться. Ни дыры в озере, ни даже ямки не
получится. Один глоток вакуума дает пищи-энергии больше, чем если бы сожрал
планету размером с Юпитер. А он в состоянии сожрать и вдесятеро больше. Да
только необходимости нет, в любом месте в состоянии глотнуть снова, вакуум есть
везде. А где нет, там есть звездное вещество, планеты… Впрочем, это так только
выглядит. На самом деле вакуум — везде. Даже в недрах планет и звезд. Только
там атомы попадаются в пустоте чаще…
Справа проплывала странная светло-коричневая глыба. Низ ее
темен с лиловым оттенком, а верх блещет, словно там работает электросварка.
Олег не мог отделаться от ощущения, что видит обломок астероида, хотя умом
понимал, что мимо астероида любого размера пронесся бы с такой скоростью, что
просто не заметил бы. Да что астероид, звезд не замечает, даже если
проскакивает едва ли не сквозь их недра, а это, это…
Во-первых, не светло-коричневый цвет, это в глазах сейчас
светло-коричнево. А в этой глыбе не меньше ста пятидесяти миллиардов звезд.
Малая часть из них, ну совсем малая, так с миллиардик всего, явно взорвались,
превратились в новые и сверхновые, потому и такой блеск на том краю этой
галактики или туманности. На другом конце, похоже, по большей части белые
карлики да нейтринные звезды, потому такая чернота и ощущение тяжести. Все
примерно ясно, только непонятна форма этой галактики, все-таки как-то привычнее
старая добрая спиралевидная…
Он взглянул в другую сторону и увидел огромную женскую
грудь. Идеальной формы, проплывает в черноте космоса, вызывающе дразнящая,
сексуальная, даже ореол вокруг соска алый, пылающий. Правда, сам сосок не
торчащий, лишь скромно выступает наружу, полыхает затаенным жаром.
Мрак оглянулся, прокричал:
— Что с тобой, Олег?..
— А что?
— Почему опять баб видишь?.. Что за странные
ассоциации?
— Это ты их везде видишь, — огрызнулся Олег, но
ощутил некоторое облегчение, значит, и Мрак.
