Олег отмахнулся.
— Я вот думаю, что если он Вселенную создал, чтобы мы в
ней чувствовали себя вольготно, свобода воли, так сказать, то с какой целью?
— Уже решили, — напомнил Мрак. — Это я сам
придумал, я! Мужику нужны помощники. Самому тяжко сражаться с Хаосом… или с
чем-то там еще. Да и вообще слова сказать некому, в картишки перекинуться.
— Он сам и есть Хаос, — напомнил Олег. — Так
что цели у него могут быть совсем другие.
— Какие?
— Другие, — огрызнулся Олег.
— Извини, извини…
— А что, ждал, что я вот так тебе на все вопросы
отвечу?
— Ну, ты же умный…
Олег, не покупаясь на лесть, буркнул:
— Творец создал Вселенную, эту песочницу… даже детский
манежик, чтобы там появились те, кто придет к Нему. Именно к Нему! Недаром же у
нас в крови этот могучий зов: идти к Богу! Это во всех религиях, всех верах,
всех сказках… Искажено, перекручено, запластовано, но этот вечный зов
прорывается сквозь любые пласты культуры, цивилизации, обычаи… ибо это наша
истинная цель!
Мрак подумал, сказал с сомнением:
— Цель?.. Думаю, настоящую цель поставит, когда придем.
Олег зябко повел плечами.
— Почему же не поставил? Мы побывали у Бога. Но только
даже не поняли. И не ощутили.
— Значит, — сказал Мрак зло, — еще не щенки,
те человека замечают, а тараканы или муравьи, для которых человек — что-то
вроде стихийного явления. Возможно, Бог с нами говорил! Хотя, конечно, не дебил
же он — разговаривать с тараканами? Хорошо, хоть не прибил.
Он шлепнул по широкой спине, прозвучало хлестко, словно по
воде ударил ластом огромный тюлень.
— Давай приходи в себя! Нельзя с таким рылом к
женщинам.
Олег вытер ладонями лицо, сказал хриплым голосом, все еще
содрогаясь от звездной жути, от тускнеющего вида разверзнувшихся бездн уже даже
не космоса, а чего-то более древнего и хтонного, чем сам космос:
— Мрак, если скажу… скажу вслух, то сам себя должен
увязать в рубашку с длинными рукавами и сдать на канатную дачу.
— На Канатчикову.
— Что?
— На Канатчикову, — пояснил Мрак. — Говорят,
был такой Канатчиков. Подарил свой особняк под приют для… чересчур умных. Так
что увидел?
Олег приподнялся, сел, лицо бледное, осунувшееся, глаза
блуждают, а красные волосы вздыбились, как наэлектризованные.
— Не знаю… увидел ли это… или подсмотрел… а может,
просто почудилось…
— Или тебе дали понять, — сказал Мрак, лицо уже стало
серьезным, хотя говорить продолжал легким шутливым голосом. — Это все не
важно, как тебе объяснили: словами, запахами или ритуальными танцами. Говори,
что восчудилось?
Олег провел ладонью по лицу, отстранил руку, дико посмотрел
на пальцы.
— Наша истинная жизнь… совсем не то, что мы себе
представляем.
Мрак хмыкнул:
— Ну да, иллюзия!
— Не то, Мрак.
— Да уж надеюсь.
— Вообще, истинная жизнь человека — та, о которой он
даже не представляет! Мы, живя вот так в этом… Организме…
Мрак сказал ехидно:
— Это ты, чтобы не называть его Богом? Давай-давай,
матерьялист, извини, что прервал! Не удержался, сам понимаешь.
Олег сказал чуть громче, рассерженнее, хоть и понимал, что
Мрак намеренно дразнит, тем самым вроде бы повышает ему тонус, но уже не мог
остановиться, не пойти на поводу:
— Живя в… этом, человек выполняет и другие функции,
гораздо более высокие, чем может даже предположить. К примеру, собака может
спасти при землетрясении или сходе снежной лавины погребенных заживо людей,
взять след, найти оружие, наркотики, заложенную террористами взрывчатку… Понял?
Мрак помолчал, затем вздрогнул, откинулся, словно невидимая
лапа толкнула в грудь. Глаза расширились, он прорычал неуверенно:
— Это что же… Может быть, наше путешествие за пределы
Вселенной не совсем напрасное? И не совсем… дурное?
Олег кивнул:
— Возможно. Но собака, обнаружив взрывчатку, что могла
бы разнести кинотеатр с тысячами зрителей, просто машет хвостом, не задается
вопросами, а мы чуть мозги не свихнули, стараясь понять, что же там делали!..
Вряд ли поймем, давай примем пока как факт, что выполнили нечто нужное.
Мрак пробормотал:
— Гм, могли, в самом деле, спасти что-то большое… А
что, если саму Вселенную?
Олег поморщился:
— Да ладно тебе острить.
— Я на полном серьезе, — возразил Мрак, и в самом
деле лицо было настолько серьезным, что мог быть серьезным на самом
деле. — Спасли Вселенную, нас за это потрепали по загривку и сказали:
бегите, гуляйте… пока. Будет нужно, позовем.
Он посерьезнел, лицо начало вытягиваться. Олег спросил
встревоженно:
— Что не так?
— Да все так, — ответил Мрак невесело. —
Надеюсь, у них там танков нету. Не хотелось бы с миной на пузе…
Олег подумал, сказал осторожно, хотя Мрак подсмотрел в
глубине глаз искры, как от ударов по огниву:
— Дай нам только довести наших гусениц до выкукливания.
Как только начнут, мы тут же сами отправимся за ответами!
— Да уж, это точно.
Олег добавил после осторожной паузы:
— Но кое-что мы получили за это странное задание… сами
того не подозревая. Как собачки, что научились проходить по буму или ползать
под рядами проволоки.
— Что? — спросил Мрак жадно.
— А ты не заметил, с какой скоростью ты регенерировал?
Мрак вздрогнул, помотал головой.
— Не вспоминай, до сих пор трясет! Я таял, как тонкая
ледышка в котле с кипящей водой. Даже — с кипящим маслом! Меня жрало со всех
сторон. Каждую пикосекунду от меня отжирало почти половину тела…
Он запнулся, подумал, в коричневых глазах появилось и начало
расти удивление. На миг превратился в статую из железа, потом стал силовым
вихрем, снова принял нейтринный облик, выдохнул с великим изумлением:
— Неужели на фемтоуровень?
— Да, — подтвердил Олег. — Иначе нам бы не
выжить. Но зато теперь фемтоскорость всегда с нами. Всемогущество?
Всемогущество щенка, у которого наконец-то открылись глаза и уши, он научился
передвигаться на всех четырех лапках и, услышав зов человека, впервые сумел
перелезть барьерчик щенячьего манежика. Мрак подумал, сказал рассудительно:
— Ладно, возвращаемся. Там обед стынет!.. Дорогу к Богу
знаем, во второй раз придем… не такими лохами.
