Судя по Тигти, она с удовольствием осталась бы на руках
могучего Мрака и дальше, чувствуется, что для него это не тяжесть, словно
бабочку несет на рукаве, но тут же обернулась к дому и взвизгнула.
К ним неслись два громадных пса. Тигги ойкнула, Виктория
напряглась, собаки прыгнули на Олега и Мрака. Олег уворачивался от той, что
норовила облизать лицо, а Мрак подхватил другую на руки, покружил и опустил на
землю. Пес тут же ринулся к Тигги и, положив ей лапы на плечи, вылизал лицо
огромным, как мокрая простыня, языком.
Ошеломленная, она почти выронила Барсика, тот упал,
перевернулся и тут же принялся напрыгивать на огромных псов.
— Довольно, — сказал Олег строго, — совсем
перепугали наших друзей!.. Ведите себя прилично.
Одна собака тут же бухнулась толстым задом на землю и
показала, что она самая приличная, уставилась на обоих преданно-восторженными
глазами, но терпение тут же лопнуло, снова бросилась ласкаться и лизаться.
Виктория спросила чуточку тревожно:
— Что за порода? Кане корсо?… Или совсем что-то из
новых?
— Что-то из новых, — ответил Мрак лихо.
— А как называется?
— Это вот Бандитка, а это — Красотка.
— А-а… а порода? Мрак сдвинул плечами.
— А кто ее знает? Как-нибудь назовут, если так и останется.
Красивые, да?.. Это я сам делал, Олега не допускал, у него вкус только разок
прорезался, когда вас сюда пригласил.
Когда подходили к дому, там визжал и суетился беленький
толстенький щенок, никак не решаясь спуститься по высоким ступенькам. Он часто
протягивал лапку, пытаясь достать ступеньку ниже, но лапки коротенькие, а
ступенька далеко, он отпрыгивал, визжал и махал хвостиком, глядя на
приближающихся людей с надеждой и обожанием.
Мрак на ходу подхватил его под брюхо, громко чмокнул в нос и
передал Тигги. Та с удовольствием взяла на руки, щенок брыкался, вырывался,
просился на руки к Мраку, потом облизал Тигги, успокоился и тут же затих.
Сзади раздался обиженный визг, это Барсик безуспешно пытался
преодолеть высокие ступеньки. Убедившись, что о нем забыли, сел, вскинул
мордочку к небу и издал такой тоскливый вой, полный отчаянного горя, что Тигги
схватилась за сердце, сунула белого щенка Мраку, сбежала бегом и подхватила на
руки.
— Ребенка забыли!
В дом она вошла первой, Барсик устроился на руках и сделал
вид, что спит, чтобы не опустили на пол. Справа и слева просторные залы,
широкая лестница ведет на второй этаж, на веранде множество цветов, половина —
такие диковинки, что никогда-никогда не видела, даже не слышала о таких.
Виктория вместе с нею прошлась вдоль одного ряда, в задумчивости трогая
мясистые листья или же, наоборот, — ажурные, почти невесомые, с затейливым
рисунком.
— Как зовется вот это чудо? Олег оглянулся, пожал
плечами.
— Не знаю.
— Вот так? А кто их завел, неужели Мрак?
Она осеклась, подумав запоздало о предыдущих женщинах на
этой вилле, однако Олег с тем же равнодушием снова сдвинул плечами.
— Это результат всяких разных комбинаций с генами.
Что-то удачное, что-то уродливое…
Цветы царственно предлагали собой любоваться, только вьюнок
с непривычно металлическим отливом карабкался по стене, вгоняя зеленые усики
прямо в белоснежный мрамор, не обращая внимания на людей, не стараясь
понравиться. И растет не из горшка или вазы, а прямо из каменных плит,
окружающих дворец.
— Да, — протянула Виктория, — у кого-то
нехило с фантазией, но мало терпения.
Олег буркнул уязвленно:
— Не все получается так, как задумано. Вон у вас тоже
цифры не сходятся.
— Не сходятся? Где это не сходятся?
Она взглянула на циферблат часов на запястье, там на табло бежали
цифры: 792… 8300…
— Странное у вас время, — заметил он. — Это
по Плутону?
— Результаты, — сообщила она сухо. — Сегодня
день ВДВ. Обычно в этот день наши десантники выпускают пар. Мы им немножко
помогли, сформировав три антагонистичные группы и всем подсказав отпраздновать
в парке Горького. Мы предсказали, что при праздновании будет убито восемьсот
человек, а девять тысяч ранено, а вот цифры: убито семьсот девяносто два, а
ранено восемь тысяч триста.
Мрак услышал, поинтересовался:
— Это самих вэдэвэшников столько побили?
— Нет, примерно половина — это гуляки, что вздумали с
ними тягаться, еще около тридцати постовых, а все остальные — вэдэвэшники.
Двести из них погибли в схватках группа на группу, а остальных постреляли бойцы
ОМОНа.
Им был дан приказ стрелять в каждого, кто только покажется
излишне… словом, излишне.
Олег сказал строго:
— Хороший приказ. Хулиганов надо расстреливать на
месте. Не важно, под каким соусом проходит хулиганство.
Ликующая Тигги, пританцовывая, уже ринулась осматривать
все-все, Олег любезно объяснил Виктории, где туалет и ванная, а Мрак похлопал
себя по плоскому в валиках мускулов животу и сообщил, что умирает с голоду,
если через полчаса все не соберутся в столовой на первом этаже, это вон в
следующей комнатке, он прям щас рухнет и откинет копыта, уши и хвост.
— Только не хвост! — вскрикнула Тигги в испуге уже
сверху. — Только не хвост!
Виктория осматривалась с любопытством, но без особого
интереса, все важное скрыто в подземных бункерах, а здесь, наверху, — обычная
маскировка под роскошное жилище плейбоя, обожающего уединяться с любовницами.
Сейчас спутники-шпионы снимают и передают в свои центры по обработке информации
кадры двух беспечных мужчин в обществе двух новых молодых женщин. Все обычно,
ничто не должно вызвать подозрений.
Она посмотрела на Олега с уважением, умеет продумывать
заранее, потом в сердце кольнула тревога: а не позвали их с Тигги только как
маскировку? Хоть у нее и высшие допуски секретности, но что-то не видела, чтобы
этот Олег вел переговоры насчет ее участия в экспериментах. Правда, он умеет
вести переговоры одновременно со светской беседой или за обедом, вот бы ей
такой имплантат, но все равно договориться в течение неполного дня —
маловероятно… Олег заметил ее изменившееся настроение, спросил участливо:
— Вам вреден морской воздух?
— Олег, — попросила она, — скажите честно, вы
в самом деле дадите и мне что-то попробовать из технологических новинок?
— Да, — ответил он удивленно, — а в чем дело?
Наслаждайтесь пока морем, хорошей погодой… После московской духоты и дождей.
Она покачала головой:
— Вы знаете, для меня самое большое наслаждение —
получить в собственность компьютер помощнее, поновее, с наворотами! Потому,
скажу правду, я трушу, что вы с Мраком передумаете. Или он вдруг запретит.
