Олег холодно смолчал. Сейчас Мрак с удовольствием начнет
вспоминать, как во главе разбойничьих отрядов, а потом и вовсе целых орд захватывал
и грабил села, города, наконец — целые страны. Все верно, именно грабители и
перекраивали страны и народы, создавали княжества, королевства, империи,
поддерживали ремесленников, алхимиков, двигали технологию. Если бы
ориентировались на этих простых и честных, мир все еще оставался бы в каменном
веке. Но все-таки настолько въелось в плоть и кровь, что заодно с этим
прекрасным качеством почти готовы принять и леность, безынициативность, даже
слабость и трусость.
— Надо готовить защиту, — сказал он наконец. —
Боюсь, власти спохватятся поздно.
— Охранять Центры крионики?
— Да. Ударной силой на этот раз будут свои, но финансы
придут вот отсюда.
Под ними проплывал огромный Аравийский полуостров, блеснула
в разрыве облачного слоя под лунным светом вода Персидского залива.
Пассионарный исламский мир все еще набирает мощь, теснит западное общество
сильнее и сильнее, уже создал свои анклавы в Европе, начинает разламывать ее
изнутри.
— Эх, — вырвалось у Мрака сердитое, — когда
же мы…
Планета медленно поворачивалась, в разрывы между облаками
проглядывали континенты, но чаще вода, Мрак заметил, что Олег при виде воды
хмурится меньше, а когда проступили очертания Азии, скривился, словно хлебнул
уксуса. Они летели на большой высоте, на такой большой, что само слово теряет
смысл. Когда внизу не луга и зеленые леса, а вся планета, окутанная слоем
облаков, то это уже совсем-совсем другое, в таких вот полетах над планетой
смешно думать о народе, тем более что для них любой — свой, и само собой
думается только в общем, целиком, сразу за весь род человеческий. Они с Мраком
сейчас это чувствуют, в то время как раньше просто знали, что род людской един
и все такое. Но знать одно, чувствовать — другое. И сколько ни говори, что ум
важнее, но все равно он идет на поводу примитивненьких чувств.
Можно бы, конечно, распластаться в длинный плоский лист, так
легче впитывать энергию космоса, но надо сдерживаться до тех пор, когда они с
Мраком перестанут быть единственными, а пока — терпи человеческое тело,
старайся жить человеческим эмоциями, в первую очередь помни о выживании всего
рода людского и его успешном продвижении все выше и выше. К победам, как
высокопарно говорили в старину.
Да-да, именно успешного. Но пока что отсюда сверху видно,
как уверенно танковая армия Саудовской Аравии, ставшей частью Арабского
халифата, продвигается к границам Ирака. Там штатовский экспедиционный корпус,
вдесятеро меньший по составу, правда, технологическая мощь на порядок выше.
Нет, саудиты не начнут войну, они остановятся на своей территории, однако поведение
угрожающее, хотя формально придраться нельзя: своя земля, куда хочу, туда и
ездию! Зато во всем арабском мире это вызовет новый подъем энтузиазма,
восточные люди очень восприимчивы к таким вот символическим жестам.
Подъем энтузиазма — это в первую очередь громкие теракты. От
крупных, когда рушатся многоэтажные дома и киноконцертные залы, и средних,
когда взрывы на рынках и в прочих местах скопления народа, до самых мелких,
когда самоучка-шахид с самодельным поясом рванет себя на автобусной остановке.
Сейчас американцы делают вид, что это они наносят удары по
исламским фундаменталистам, выведенные из себя их терактами, но на самом деле
это именно тот ответ, которого от них умело добился сперва Бен Ладен, заставив
сокрушить светский Ирак, где вскоре начали возрождаться фундаменталисты,
которых уничтожал Саддам Хусейн, потом его дело продолжали и продолжают другие
духовные вожди.
Сам Бен Ладен строил расчеты на то, что ответный удар
американцев подтолкнет мир к конфронтации. Американцы это прекрасно понимали,
потому панически боялись пережать, что, в свою очередь, позволило исламистам
обвинять их в трусости, в неспособности к решительным действиям… уж они-то с
такой мощью давно бы смели с лица планеты как Америку, так и всю Европу!..
Американцы ведут показную войну, старательно демонстрируя общественности свою
мощь, и в то же время наносят только точечные удары, стараясь из космоса
поразить исламского террориста, на котором двадцать терактов, и не задеть
продающего ему в этот момент фрукты уличного торговца, который может быть.
Это все расценивается исламским миром как показатель
слабости, ведь мужчина должен быть силен и безжалостен, во всем исламском мире
ширятся волны воодушевления, американцы выигрывают только тактические битвы, но
всю войну проигрывают. Да и в самих Штатах исламские группировки начинают брать
под контроль целые районы в крупных городах, а в двух штатах вообще сумели
прорваться к власти.
После громких терактов Штаты начали усиливать спецслужбы,
увеличив только число агентов почти на треть, да плюс создали особую службу,
направленную исключительно на борьбу с терроризмом. Пришлось немало поработать,
спасибо Мраку, но удалось изменить самую суть такой борьбы, то есть отвечать
начали адекватно: террористов убивали на месте, упростив процедуру ареста и
суда до предела. Но как это ни держалось в секрете, служба чересчур велика,
чтобы все сохранить в тайне, многие детали стали известны в первый же год
работы. В Европе ощутили шок, к тому же каждый ощутил понятный страх или хотя
бы просто неприятное чувство: никто не любит тайные службы. И чем они сильнее,
тем неприятнее простому беззащитному человеку, из симпатий и антипатий которого
и складывается политика, отношения стран.
Кстати, Европа и так с подозрением смотрит на Штаты,
антиамериканизм постепенно усиливается, а после создания службы по борьбе с
террором так вообще американцев под любыми предлогами перестали пускать даже в
туристические поездки по странам Старого Света.
Мрак лихачил, беспечно меняя формы, пробовал лететь то в
облике огромной птицы с крыльями на полгектара, то превращался в пузырь и
всякий раз спрашивал:
— Ну, как из меня дизайнер?
— Как и танцор, — сказал наконец Олег сердито.
Мрак умолк, экспериментировал молча, планета повернулась
несколько раз, Олег снова всмотрелся в Аравийский полуостров. На этот раз
облака закрыли его целиком, но он поморщился, нельзя же быть человеком до
полного абсурда, перешел на все диапазоны зрения, облака исчезли, а Земля
словно скакнула навстречу. Он увидел ее во всей красе, такой не зрел ни один человек,
а она прекрасна, такой никогда не видел в те такие далекие века, когда скитался
по этим пескам в облике то дервиша, то паломника, дважды восседал в роскошных
дворцах, будучи могущественным шахом, однажды даже с нуля строил могучую
империю…
Что случилось, ведь это арабы научили европейцев не только
алгебре, вообще научили умываться, почему сейчас все возрастающая духовная мощь
арабов уходит только на разрушение? У них есть древняя культура, есть огромные
деньги… или легкие деньги только развращают?
Он нахмурился, вспомнив, сколько миллиардов Запад вложил в
поиски заменителей нефти, в перестройку нефтяной промышленности в газовую, в
освоение новых нефтяных месторождений, хотя, конечно же, это все временные
меры, даже газом не успеют попользоваться достаточно долго, нанотехнология и
газовую промышленность похоронит так же, как освоение металлов похоронило
производство каменных топоров.
