Потом эти фильтры выросли до полноценных переводчиков с
языка на язык, плюс владелец обычно сам формировал словарный запас, к примеру,
нередко встречающийся мат мог заменить изысканными комплиментами, а к каким-то
именам политических деятелей ставил эпитет или человеку стали понятны телепередачи
всех стран и всех народов, что на некоторое время отсрочило исчезновение малых
языков.
— Неплохо, — сказал он, — собственно,
словарь-переводчик входит в стандартный набор. Надо только суметь его включить
хоть один раз, а потом это будет автоматически. Я, конечно, мог бы из вашего
компа все перебросить в чип… Но это займет время, быстрее подправить некоторые
слова по ходу дела…
Часто-часто простучав каблучками, по лестнице сбежала Тигги
с большой сумкой через плечо, в ужасе всплеснула руками.
— Виктория! Мужчины нас пригласили прокатиться на яхте,
а ты сидишь перед телевизором?
Виктория улыбнулась Олегу, поднялась.
— Против такого напора не устою. Тигги, ты купальник
захватила?
— Дюжину, — объявила Тигги. — Не спорь, я не
сумела выбрать один-единственный, и так мое сердце разрывалось вот на такие
меленькие части! Там их сотни!
По дороге к берегу Виктория снова бросила озадаченный взгляд
на причал, потом на них с Мраком. Какие мы неряхи, подумал Олег досадливо.
Могла заметить с вертолета, что никакого причала и никакой яхты здесь не было.
Ладно, все ерунда, скоро ей станет известно намного больше… если, конечно,
пройдет экзамен до конца.
— Господи, какая красивая, — произнесла Виктория.
Он удивился:
— Правда?
— Конечно, — ответила она убежденно. — Вы
этого не заметили?
— Нет, — признался он сконфуженно. — Когда я
ее строил, думал, прежде всего, про… словом, как-то категории красоты не
подразумевались. Я скучный человек, Виктория. Мрак вообще называет меня
целеобразным, а это у него одно из ругательств. Не самое крепкое, правда. У
него еще много всяких, и все в мой адрес.
— Бедненький, — проговорила она, но в ее голосе не
было сочувствия. — Но яхта — чудо. Мне очень нравится. Может быть, потому,
что и я слишком целеобразная?
Яхта, длиной всего в двадцать метров, в самом деле строилась
его руками, в смысле, без привлечения других рабочих. Просто корпус скопировал
у одной яхты, оба дизеля с другой, все навигационные приборы — с третьей,
кое-что подогнал, притер, постарался, чтобы все выглядело естественным и необходимым.
Ничего не было слишком, даже приборы простенькие, для обычных рыболовных судов,
не отходящих далеко от берега, зачем лишние расспросы.
Он подал ей руку, Виктория коснулась его ладони кончиками
пальцем, чисто из вежливости, поднялась по трапу легко, словно балерина по туго
натянутому канату. Тигги захлопала в ладоши, яхта невелика, но удивительно
изящна. Сейчас яхтами называют целые корабли, но это в самом деле прогулочная
яхта, по ней чувствуется, что создана для отдыха, развлечений, удовольствия.
Олег спустился к двигателям. Справа и слева мягко шелестят
вентиляторы, Виктория не понимала, почему он медлит, Олег и сам не задумывался,
сейчас двигатели давно не те, что могли вызвать взрыв газов в трюме, но
все-таки, как бывалый моряк, по старинке две-три минуты очищал воздух и лишь
потом включил правый бортовой дизель, затем левый.
Рев почти не слышен, так и задумано, вообще не слышен
никому, это же не грузовое судно, а яхта для отдыха, даже управление и
навигация по возможности компьютеризированы, что значит автоматизированы так,
что до возвращения к берегу можно вообще не браться за штурвал. Да и потом
можно не браться. Умная аппаратура сама причалит, закрепит, выключит моторы и
погасит за хозяином свет.
Здесь не пришлось маневрировать, выводя яхту из узкого ряда
других судов, просто передвинул на деление дроссели обоих двигателей, яхта
пошла вперед неторопливо, постепенно наращивая скорость.
За яхтой сразу же понеслась галдящая стая чаек, откуда
только и взялись, в синеве ярко засверкали красные лапки, похожие на утиные,
острые крылья пружинят на упругом воздухе, все присматриваются к пенистой
дорожке за кормой, Виктория поинтересовалась:
— Рыбу ищут?
Олег взглянул на птиц, те дружно закричали, запричитали и,
разом развернувшись, унеслись прочь. Виктория вскинула бровь.
— Не любите птичек?
— Галдят, — поморщился Олег.
Дельфины затеяли гонки с яхтой, некоторые опасно заныривали
под днище. Виктория ахала, но острорылые звери весело выскакивали с другой
стороны, обгоняли яхту, неслись то поверху, чуть не как летучие рыбы, то
уходили на небольшую глубину, и видно, как красиво и стремительно идут в
плотной воде, что совсем не плотная, а почти невесомо — воздушная.
Мрак оглянулся на быстро отдаляющийся остров.
— Эх, Барсика оставили…
— Он что, — спросил Олег с подозрением, — у
тебя еще и водоплавающий?
— Все собаки водоплавающие!
— Не в том смысле, Мрак, ты меня понял. Ты, похоже,
слишком широко трактовал слова. Собака-водолаз вовсе не обязана ходить по дну
моря и отыскивать сундуки с испанским золотом.
Мрак сделал большие глаза.
— Правда?
Олег с отвращением посмотрел в сторону острова.
— Теперь понимаю, почему роет. Затонувшие корабли ищет,
да?
Яхта шла на большой скорости, почти как глиссер. Мрак
заботливо пристегнул женщин ремнями безопасности, так и сидели за легким
столиком. Мрак жестом фокусника доставал из небольшого ящика то пластмассовые
бутылки с прохладительными напитками, то мороженое.
Потом вдали показался берег континента, Тигги визжала от
восторга, рассказывала взахлеб, перебивая себя же, указывала на холмистое
побережье, где ничего не усмотреть, кроме садов и кипарисовых рощ, рассказывала
о руинах крепостей, которые там оставили крестоносцы, а до крестоносцев и
турки, византийцы и какие-то более древние народы. Всех она знала, называла,
даже вспомнила их правителей, перечисляла, победно посматривая на Мрака, а тот,
в свою очередь, с гордостью посмотрел на Олега и Викторию: ну, кто говорил, что
дурочка? Хоть и блондинка, зато специалист по мокрой подписи!
Олег помалкивал, только однажды оглянулся на красноватые
руины Гиссара, с этого места царь Дарий строил мост в Европу и сюда же бежал,
преследуемый скифской конницей. А кто был во главе передового отряда той
конницы, можно и не спрашивать, стоит только посмотреть на Мрака, тоже
вспомнил, выпрямился, в глазах победный блеск.
Берег тянулся и тянулся, медленно наступал вечер, водный мир
постепенно лиловеет, впереди раскрывал объятия громадный пролив, слева на
холмистом прибрежье гор Малой Азии небоскребы Скутари, а на другом берегу, где
уже Европа, почти неотличимые небоскребы Галаты, совсем закрыли некогда
возвышавшуюся над городом громадную, а теперь такую крохотную башню Христа.
