— Стратег, — сказал Мрак с издевкой. Олег
вздохнул:
— А что, нет?.. Я же тебе говорил, что, когда я встретил
благородного сэра Томаса Мальтона с его драгоценной ношей, я ведь взялся
помогать ему везти Святой Грааль из стран исламского мира в Европу не для
Англии. Что Англия?.. В ней уже тогда ничего нового. В смысле, принципиально
нового. Но в видениях вставала дивная страна за океаном, куда через сотни лет
перевезут эту чашу… Я тогда сказал сэру Томасу, что доведу его до Британии, ибо
хочу взглянуть на тех, кто станет ядром будущего народа, в котором будет и
кровь русичей, и священная ярость берсерков, мягкая чувствительность и
расчетливость германцев, веселье франков, отвага ирландцев… Хочу, мол,
взглянуть на тех, кому Святой Грааль будет светить особенно ярко!.. И вот
сейчас смотрим… Я вижу, что ошибся только в одном.
Мрак сказал живо:
— Ну-ну, давай про ошибки! А то слишком уж… правильный.
— Я ошибался, называя это по старинке народом.
Американцы — не народ. Это то, чем становятся, взрослея, все племена и народы.
Это состояние. А в остальном…
Мрак хмыкнул, сказал недоверчиво:
— И все-таки где-то брешешь. Ну не может человек вот
так далеко предвидеть! Просто не дано.
— Это как смотреть, — возразил Олег вяло. —
Большинство смотрят, мол, если сейчас телеги большие, то в будущем станут еще
больше, если луки стреляют на сто метров, — то через тысячу лет будут бить
на полторы сотни…
— А у тебя, ах-ах, озарения?
— Они самые, — ответил Олег спокойно. Посмотрел на
Мрака зелеными глазищами так, что тому вдруг стало жутковато, добавил: — И
теперь тоже, Мрак. Даже чаще, чем в те былые времена. А точность потому, что я
не сам стараюсь угадать, каким будет будущее, а следую, так сказать,
Вселенскому Плану. А там намечено… Творцом, природой или Галактической Амебой,
что человечеству быть и развиваться, а не просто расползаться пленкой по
планете. Так что, Мрак, все идет по великому Вселенскому Плану. Еще шажок — и
не будет ни русских, ни немцев, ни американцев — будут зачеловеки. А мы с
тобой, закончив эти неотложные дела, отправимся к Таргитаю…
Он внезапно умолк, насторожился. Мрак спросил с
беспокойством:
— Что? Опять войны?
— Нет, с ними будет покончено… А с мелочью вроде
терактов разберутся земные спецслужбы. Но что-то неспокойно в Галактике. Даже в
метагалактике.
Они замолчали, глядя в южное ночное небо с множеством
крупных звезд. Только в телескопы они почему-то намного мельче, чем видны
простым глазом. И чем телескоп мощнее, тем звездочки мельче. Только так человек
способен понять, насколько они далеки… понять и ужаснуться.
Что видел застывшим взором Олег, Мрак боялся даже
представить, а сам Вообразил, как вот могучая грудь Вселенной вздохнула, точнее
— выдохнула, и блестящие пылинки стремительно несутся во все стороны. Потом
последует вдох, и все помчится обратно, начнется схлапывание. И так все время:
вдох-выдох, вдох-выдох, вдох-выдох… Между каждым вдохом и выдохом примерно
десять в сто девяностой степени лет. Сто девяносто нулей после единицы — это
счет идет уже не на жалкие миллиарды лет… Вылетевший изо рта за это время пар
успевает собраться в галактики, повертеться этими крохотными микровихриками и
распасться, а при новом вдохе обратно летят уже не галактики, ибо за это время,
выражаемое десяткой в тридцать второй, любое вещество полностью распадется.
Исчезнут, рассосутся даже погасшие звезды, а потом распадется даже космическая
пыль. Останется только излучение, а потом, через десять лет в сотой степени, во
всей Вселенной останутся только электроны и позитроны, рассеянные, ну, один
электрон будет приходиться на десятку в сто восемьдесят пятой степени всей
видимой сейчас Вселенной…
Холод незаметно подобрался к сердцу, что начало умирать от
чувства безнадежности, и тут же резкий скачок! Учащенные сумасшедшие удары,
повышение кровяного давления, мышцы напряглись, и Мрак поймал себя на том, что
оскалил клыки и озирается: где враг?.. От кого защищаться?.. Все-таки мудро
поступил этот зеленоглазый трус, когда настоял на кажущейся глупости: тащить с
собой все громоздкое тело, не отказываться даже от аппендикса, прыщиков на
коже, атавистичных мышц и желез. Сознание уже давно бы дало ему умереть,
примирившись с мыслью о неизбежности всеобщей смерти, но тупые инстинкты
заставляют жить, бороться, размножаться, побеждать, завоевывать новые места для
охоты, плодиться и там, идти дальше, за горизонт…
Вздрогнул, огляделся дико: темное звездное небо над таким же
темным тяжелым морем, надстройки яхты резко выделяются в серебристом лунном
свете, рядом Олег, тоже с бледным напряженным лицом.
Олег поднялся первым, проговорил треснувшим голосом:
— Пойдем спать, Мрак.
Мрак тряхнул головой, ответил сипло:
— Тебе виднее, хотя по мне — глупо.
— И по мне, — согласился Олег. — Но зачем-то
сон все же нужен, как мне чудится. Нам нельзя рисковать… слишком. Когда будут
сотни, а лучше тысячи таких, как мы, тогда и посмотрим, чем грозит бессонница и
грозит ли вообще.
— Скорее бы это время, — пробормотал Мрак
тоскливо.
Яфет вздрогнул, Олег возник в поле зрения внезапно, без
всяких вспышек, запаха серы и подземного гула. Темное от солнечного загара лицо
озабочено, и, хотя зеленые глаза улыбаются, видно, что волхву очень несладко.
Скулы заострились, у губ залегли горькие складки.
— Снова за магию? — спросил Яфет недовольно. Олег
крепко и уверенно стоит на зеленом газоне, реальный, крепкоплечий, придавивший
стебли травы, хотя появился неслышно, как мотылек.
— Яфет, — ответил Олег, — в двадцать первом
веке пора это называть иначе.
— Но разве не магия?
Он щурился, рассматривая Олега, тот спиной к солнцу, пахнет
морем, а кожа покрыта загаром, полученным явно не здесь, не в лесистой
Брянщине, а где-то на южных морях, там кожа обретает совсем другой оттенок.
Олег с неловкостью улыбнулся, посторонился, его чуть не
сшибли бегущие вприпрыжку мальчик и девочка, лет пяти, мальчишка задирал голову
и тыкал пальцем в небо, где сгущается конденсированный пар белого цвета.
— А вон там морда дракона!.. — вскрикивал
мальчишка, — Смотри-смотри, раскрывает пасть!.. А гребень, посмотри, какой
гребень!
Девочка взвизгнула:
— Он гонится за овечкой!
— Какой овечкой? — спросил мальчишка.
— Да вот там, смотри! — Девочка указала
пальцем. — Видишь? Ну, а теперь видишь?
Олег проследил за лицом мальчишки и понял по вспыхнувшим
глазам, что он в самом деле увидел. И овечку, бегущую по синему небу, и
медленно догоняющего ее дракона, и вообще чудесное необыкновенное небо, что и
не небо вовсе, а дивный заснеженный край, где между белых гор летают, скачут,
прыгают и прячутся дивные звери, птицы, чудовища.
