— Даже сам не знаю, — признался он. — Что-то
во мне как будто надломилось. Хрястнуло и надломилось.
— Что?
— Не знаю, — повторил Яфет с тоской. — Но
сейчас мне вдруг стало страшно. Да тут еще вы с вашими фокусами!
Олег сказал с нажимом и с мольбой одновременно:
— Соберись, Яфет, прошу тебя. Сейчас уже, как никогда,
вот прямо рукой подать. Или достать. Наконец-то в самом деле можно выстроить
эту башню и достичь небес. Башню технологического прогресса! Вот теперь наши
мечты… твои мечты!… действительно стали возможными.
Мрак протянул в сторону Яфета пустую ладонь, но, когда Яфет
перевел на нее взгляд, там уже был тяжелый золотой кубок с темно-красным вином.
— На посошок, — объяснил Мрак. — Отпей, сразу
станет легче. И вообще, действуй помягше, без крови, а то наш кровожадный Олег…
гм… молчу-молчу.
Яфет с недоверием взял чашу, послушно отпил несколько
глотков, от честного Мрака если и будет каверза, то безобидная. Кадык часто
дергался, поглощая легкое вино.
— Это меня и пугает, — признал он хриплым голосом.
Хотел было отдать чашу, но спохватился и допил остатки. — Раньше не
пугало, а теперь пугает! Не догадываешься почему?
— Нет, — ответил Олег, — если честно.
— Раньше, когда я взялся строить Вавилонскую башню, у
меня не было ни ума, ни опыта!.. Вообще ничего не было. Только жажда, страсть,
желание… А когда такие поводыри, то какие сомнения? А сейчас у меня есть то,
чего не было тогда.
— Ну-ну?
— У меня есть знания, Олег! У меня есть опыт. Уже понимаю,
что на самом деле нет того Бога, которого я видел. И никогда такого не было.
Просто каждый видит в меру своей, как говорят, испорченности, тупости или
развитости, что одно и то же. А каков он на самом деле? Что узрим, когда в
конце концов придем? А ведь придем, теперь я со страхом и содроганием понимаю,
что придем, придем…
— Когда придем, — ответил Олег, чуточку подражая
Мраку, — тогда и увидим. Я помню, что он создал нас по облику и подобию.
Но я под обликом понимаю вовсе не тело.
Он закрыл за Яфетом дверь, выглянул в окно. Крепкие молодые
ребята садятся в машины сопровождения, а сорвался с места и подъехал к
подъезду. Первым вышел телохранитель, огляделся, затем второй здоровяк вывел
Яфета. Олег усмехнулся, Яфет стал намного осторожнее, научился ценить жизнь.
За его спиной Мрак сказал с укором:
— Зачем наврал?
— А что оставалось? — огрызнулся Олег. — Даже
Яфет может не выдержать всей правды. Он слишком… слишком человечен! А под это слово,
под термин, демагоги давно уже подвели такую дрянь, что всех бы прибил,
перевешал на крепостных стенах…
— Поясни, — попросил Мрак.
Олег, продолжая смотреть в окно, буркнул недобро:
— А то не знаешь!
— Не знаю, — ответил Мрак кротко.
Машина с Яфетом понеслась по улице. Впереди мчалась машина с
охранниками, а за лимузином Яфета еще одна, так называемая машина прикрытия.
Олег со вздохом отвернулся от окна.
— Демагоги и зеленые, — проговорил он почти с
отвращением, — оперируя лозунгами типа, ловко подменяют на. всего лишь
значит, что данное принадлежит человеку или человечеству, что у него какие-то
признаки, свойственные существам человеческой расы. Мы с тобой уже убедились…
или не убедились?., что многие человеческие свойства неудобны, даже вредны, в то
время как другие неплохо бы расширить, ну, к примеру, побольше сострадания…
хотя и не понимаю, зачем оно, но так говорят. Демагоги декларируют ценность
быть просто человеком, а это то же самое, что быть деревом, камнем, птицей.
Настоящая же ценность в том, что живет внутри человека, живет в его
человеческом теле! А с этой позиции все равно, какое оно — тело.
— А-а-а, — протянул Мрак и широко зевнул, —
ну, это каждый ребенок знает. Я живу в этом теле, да… А там уж не важно,
человеческом или нечеловеческом. Но Яфета ты обманул, обманул… Это мы двое
постоянно ограничиваем свои поползновения, потому что мы — первые. Ограничиваем
до смешного, Олег! Ходим со связанными руками-ногами, да еще и уши себе
заткнули, повязки на глаза надели.
А я уж так привык пользоваться еще и радиолокацией,
инфракрасными, ультрафиолетовыми, рентгеновскими и гамма-лучами, ультра — и
инфразвуками, звуколокацией и всем-всем, что для нас так просто, так
естественно… ну что так смотришь? Я в самом деле привык! Олег не сводил с него
взгляда.
— Так быстро?
— А что? — огрызнулся Мрак. — К хорошему
привыкнуть легко, отвыкнуть трудно. Как и ты, получаю любую информацию прямо из
всех сетей, принимаю передачи радио, телевидения, слышу все переговоры по
мобильникам, но должен делать вид, что я такой же слепоглухонемой паралитик с
жутким склерозом, как и все остальное население двуногих!
Олег не нашелся, что ответить, виновато развел руками.
— Потерпи, Мрак. Уже немного. Они скоро нас догонят.
Он прошелся по комнате, заложив руки за спину, горбился, красные
волосы поблескивали в солнечном луче, но зеленые глаза оставались в глубокой
тени. Мрак понаблюдал за ним, огрызнулся:
— Ага, щас! Совсем скоро.
— Что тебе эта сотня лет? Они могут догнать даже
раньше.
Мрак сказал зло:
— Сотня?.. А сто миллионов лет не хочешь? Я что, могу
замедлить свое мышление, восприятие?.. Ну, конечно, могу, это я так, к слову,
но до чего же в лом прикидываться слепоглухонемым калекой, чтобы не шибко
отличаться от остальных! Я не слепоглухонемой с замедленной до точки замерзания
реакцией, не слепоглухо — и все такое!.. Вот сейчас, пока говорю с тобой,
принял по Интернету восемьсот сообщений, смотрю семь новых фильмов, участвую в
сорока дискуссиях… знал бы, на какие темы!., и все равно скучно, невыразимо
скучно, потому что даже в скоростном, по понятиям людей, чате для меня между
вопросом и ответом проходят многие годы!
Он ушел на кухню, позвенел посудой, вернулся с мисочкой и
поставил на пол. Щенок завертелся на кресле, не решаясь спрыгнуть, завизжал
обиженно. Олег буркнул:
— Сними. А то лапы вывихнет. Они у щенков слабенькие.
— Пусть укрепляет, — возразил Мрак, но щенка снял,
тот ринулся к мисочке так резво, что упал по дороге, подбежал и начал лопать с
таким азартом, что вскоре влез в посудину передними лапками. — Ишь, жреть…
Олег сел за стол, уронил голову на руки, помолчал. Когда
поднял голову, на Мрака взглянули полные страдания глаза.
— Мрак… Ну что ты мне жалуешься? Будто у меня
по-другому! Но я же сдерживаюсь? Я же несу этот груз? Давай-ка лучше сократи…
урежь свои возможности. До скудных человеческих. Так надо. Временно. Пока нас
только двое, нельзя нам… Я так боюсь, что оторвемся настолько… настолько
обесчеловечимся, что нам в самом деле станут на фиг нужны эти жалкие людишки…
они для нас уже сейчас меньше, если по уму, чем муравьи! Но ведь эти муравьи и
создали всю эту сложнейшую цивилизацию, что вывела нас на такую вершину? Мы
должны им отплатить той же монетой. Так что давай пока потерпим, побудем
человеками, простыми человеками. Мрак отмахнулся:
