Ее серые глаза спокойно выдержали его взгляд, только алые
кончики груди отвердели и заострились. Хотя, возможно, всего лишь от струи
свежего воздуха.
— А вы? — спросила она. — Вы разве не готовы
отказаться от своего нынешнего тела… признаю, вполне совершенного? Но все-таки
очень ограниченного в своих возможностях?
Он не ответил, делая вид, что присматривается к идущему
вдалеке огромному океанскому лайнеру. Километрах в двух, тяжеловес, даже без
подводных крыльев, рассчитанный на длительный неторопливый отдых на воде.
Автоматика яхты высчитала расстояние, прикинула скорость, послала сигнал
двигателям, мол, хоть столкновения и не будет, но не фиг колыхаться на чересчур
высоких волнах после такого левиафана, лучше чуть-чуть притормозить.
Виктория выждала несколько секунд и, чтобы не возникло
неловкой натянутости или ощущения недомолвки, сказала живым щебечущим голосом
а-ля Тигги:
— Купаться будем?
— Если не пугаетесь акул. Она расхохоталась:
— Олег, это Тигги скажите! Акул в этих морях нет, знаю.
— Акваланги в носовой каюте, — сообщил он. —
Если есть желание, конечно. Здесь сравнительно мелко, можно опускаться к самому
дну. А дно здесь в самом деле непростое.
— Спасибо!
Она исчезла, пять минут спустя поднялась на палубу уже в
ластах, в легких прорезиненных трусиках, с открытой грудью. Он снова поразился
ее длинным ногам спортсменки, идеальная форма, упругие сухие мышцы, и вместе с
тем очень женственные, при взгляде на такие ноги всякий мужчина представляет их
не на беговой дорожке, а на своих плечах, как же решается расстаться с ними без
всякой видимой жалости, не двигают ли ею какие-то скрытые комплексы, в таком
случае никак не может быть эталоном поведения для других…
Лайнер ушел, во все стороны только бесконечные волны,
автоматика помигивает зелеными огоньками, Виктория терпеливо ждала, солнце
играло на ее бледной коже. Олег кивнул:
— Да, именно здесь неплохие места. Правда, придется на
предельную глубину, но там в самом деле… э-э… красиво.
Она засмеялась:
— С каким трудом вы сумели выдавить это слово! Ладно,
мне идти одной?
— Я буду рядом.
Она сделала большие глаза.
— А где ваш акваланг? Хотите, принесу? Мне так хочется
для вас что-нибудь сделать! Яхта не перевернется до тех пор, пока Мрак
поднимется сюда?
Он подумал об акваланге, это же опускаться в тесную каюту,
нацеплять на себя громоздкие нелепые баллоны, хотя уже появились искусственные
жабры, выщелучивающие кислород прямо из воды, перепоясываться жесткими широкими
ремнями, все это настолько ясно отразилось на его лице, Виктория засмеялась, а
он махнул рукой:
— Давайте так. Обо мне не беспокойтесь.
Она прыгнула за борт, он тут же оказался рядом, пошел на
расстоянии вытянутой руки. Она опускалась спокойно, сильные ноги работают
легко, без усилий посылая тело вертикально вниз. Вода зеленовато-прозрачная, в
зените удаляется корпус яхты, похожий на брюхо молодого кита. За Викторией время
от времени остается рой мелких серебряных пузырьков, тут же устремляется
наверх, а Виктория пытливо посматривает через стекло маски. Он показал ей
знаками, что все в порядке, повторил на радиоволне:
— Давайте ниже, еще ниже. Похоже, что там… Она прервала
торопливым визгом:
— Мы так можем переговариваться? — Да…
— Так что же вы сразу не сказали?.. Это же так здорово!
— Извините, — ответил он с неловкостью, — но
это так привычно, что я даже не подумал.
— Ничего себе, — прозвенело у него в
черепе, — да я теперь вообще к этой косной медлительной речи никогда не
вернусь! По крайней мере, с теми, кто может вот так…
Он нахмурился, опускался рядом молча, за ним не оставалось
пузырьков воздуха, Виктория наконец сообразила, что простой задержкой воздуха
тут и не пахнет, обшарила его взглядом в поисках крохотного аппарата с
искусственными жабрами, не нашла, он видел ее непонимающее лицо и расширенные в
ожидании нового чуда глаза.
— Вниз, — повторил он и указал жестом, — там
странные руины.
Она плыла рядом, время от времени касаясь локтем, спросила,
не выдержав:
— Как?.. Олег, как? Он отмахнулся:
— Потом.
Становилось темнее, постепенно уходили краски, начиная с
багровых, красных, затем исчезли оранжевые, желтые, все теплые тона, остались
холодные. Виктория включила фонарь, луч вытянулся на неимоверную длину, так
показалось, но вскоре уперся в дно, бугристое, негостеприимное.
Олег поинтересовался:
— Как себя чувствуете?.. Давление здесь уже не для
слабых.
Она покачала головой:
— О себе позаботьтесь. Я опускалась и не на такие
глубины.
Дно приближалось, Виктория беззвучно ахнула. Луч прожектора
выхватил глыбы мрамора, обломки амфор, из песка торчит кусок дорической
колонны.
— Что это? — спросила она по радиосвязи. —
Такого здесь не должно быть!
— Да, — согласился он. — Я всегда думал, что
это и есть руины Атлантиды…
Виктория вскрикнула:
— Эх, Тигги бы сюда! Да жаль, она даже в ванной может
утонуть. Олег, вы об этом знали и не раструбили? Это же открытие!
Он сел на обломок колонны, взглянул на Викторию, она плавала
вокруг и перебирала черепки. Песок поднимался серым облачком, опускался
медленно, лениво.
— Правда? Вы в самом деле считаете это важным
открытием?
Она помедлила, он заметил неловкую усмешку на ее губах,
удерживающих загубник шланга.
— Если честно, то нет. Я считаю важными открытиями
только те, что двигают человечество вперед на пути прогресса. Археология, по
моему глубокому мнению, не принадлежит к таким наукам. Скажите, вы именно
поэтому не сообщили?
Он вздохнул:
— Верно. Но не уверен, что поступил правильно. Она
молча наблюдала, как он наконец снялся с места, теперь с легкостью
переворачивал мраморные глыбы, обнаруживая под ними странных придонных существ,
что поспешно зарывались еще глубже, вытаскивал из песка обломки колонн,
демонстрируя еще и огромную силу, которую Виктория никак не предполагала,
резонно понимая границы человеческих возможностей, что-то рассказывал,
показывал, она молча злилась, не восторженная дурочка Тигги, красивая, но
оттого еще больше дурочка, ей это по барабану, ей куда интереснее знать, как
это ходит по дну без акваланга, без аппарата искусственных жабр? Их тоже не
спрячешь, они размером со сковородку!
А теперь еще, подумала рассерженно, и нечеловеческая сила.
Эту колонну, что вытащил с такой легкостью, сумел бы приподнять только средний
подъемный кран, да и то с двойным противовесом.
