— То ты! Ты всегда был подвижником, жил для людей. А я…
я не знаю, просто жил. Но, наверное, и такой, как я, зачем-то оказался нужен.
Наверное, чтобы сдерживать таких умников, как ты. Ладно, Олег, давай побыстрее
отбываем в те дали, где можно жить нашей жизнью, а не этих…
— Питекантропов? — договорил Олег.
Мрак неожиданно усмехнулся, обошел стол и сел напротив. Их
взгляды встретились, в карих глазах друга Олег видел глубокое сочувствие и
симпатию.
— Не смягчай, — ответил Мрак, но голос у самого
звучал мягко, примирительно, — не смягчай. Сам же сказал, для нас люди
даже не мартышки, а так… что-то вроде муравьев. Нет, даже того меньше, муравьи
— умные. Мне уже скучно с этими… извини, людишками, которые мыслят в миллиард
раз медленнее, да и то хреново, засыпают на ходу… а зачем вообще-то сон?.. А их
способы размножения, гм… Я вот прямо щас могу наплодить хоть сто тысяч мраков,
это и будут мои дети, сперва мои абсолютные копии, а потом каждый пойдет своим
путем, начнут появляться различия, выкристаллизовываться индивидуальности, а я
буду смотреть с гордостью и приговаривать: далеко пошли мои детки, умные какие.
Все в папу!..
Олег смотрел исподлобья, не понимая, шутит Мрак или говорит
серьезно, все-таки все сказанное верно, они могли бы заполнить Землю своими
копиями, а те ринулись бы заселять и переделывать планеты, а затем звездное
пространство, галактики, Вселенную.
Он вздохнул.
— Мрак, не ерничай. Думаешь, я вот так по прихоти тебя
сдерживаю и сдерживаю себя? Да я бы… я… эх! Я вижу возможностей куда больше,
намного больше, чем зришь ты, волчара. Но… мы поставлены следить за прогрессом
всего нашего человеческого племени. Так уж получилось, что нас избрали. Так что
давай-ка послужим ему, хотя, понимаю, сейчас этим червякам служить просто
противно. Хотя и помнишь, что совсем недавно сами были такими, но… сейчас мы
уже не те дикари в волчовках, верно? А они еще в дерьме, от них плохо пахнет,
но они же этого еще не знают! Как в великолепную, как тогда считали, эпоху
Возрождения по светским дамам стадами ползали вши, но тогда на это никто не
обращал внимания. И те красавицы годами не мылись… Потому давай здесь на Земле
быть просто людьми. И никому не показывать, что можем чуточку больше. Думаешь,
почему я все больше наваливаю на Яфета? Вот-вот. А он как-то договорится с
остальными Тайными, его уважают больше, чем меня.
Мрак зло хохотнул:
— Какой ты сдержанный в словах, когда о себе! Да тебя
не просто не уважают, тебя всегда ненавидели и боялись. Ты забегал чересчур
далеко, а вот Яфет опережал остальных только на шажок, он понятен, его слушают
охотно… Ладно, давай о главном. Что такого случилось и куда отбываем?
Олег встал, вздохнул, снова сел, зеленые глаза на миг
вспыхнули, как изумруды, на которые попал луч солнца, но это был внутренний
свет, что тут же погас. Лицо Олега стало усталым, сумрачным.
— Мрак, Мрак!.. Я знаю, как одним прыжком оказаться по
ту сторону звезды Канопуса, я могу одним ударом разнести Марс и даже взорвать
Солнце… но я не знаю, как погасить иррациональную агрессивность человека! Если
знаешь — скажи! Не знаешь — помалкивай. А то слышать от тебя это жалкое, что ты
брякнул Яфету, насчет помягше, без крови, — просто стыдно. Как будто я сам
не хочу без крови! Но человек — это такое, такое…
Он поперхнулся, лицо пошло красными пятнами, умолк. Мрак
досказал с кривой усмешкой:
— Если два мужика, то обязательно должны подраться?
— Как два мужика, — согласился Олег, — как
волки в стае, что обязательно дерутся, проверяя изменившуюся иерархию, как
дерутся олени, жуки, муравьи! Видимо, это у нас в крови. Или даже глубже. Но,
как и муравьи после большой драки расходятся по норам и подсчитывают потери,
так и люди вот сейчас надолго затихнут, не до больших конфликтов будет… а нам
это позволит добраться до Таргитая.
Мрак вспыхнул, даже не заметил нечаянную оговорку насчет
людей, что затихнут после большого конфликта, от него пошло сильное магнитное
излучение.
— К Тарху?.. Пора бы! Или что-то случилось? Олег нехотя
кивнул:
— Да.
— С ним?
— Мрак, бери больше. Извини, пока не могу сказать. Мрак
нахмурился:
— Ты со мной как с Яфетом?
— Нет, Мрак, прости… Я сам не разобрался потому что. Ты
ведь не доверяешь моим видениям, откровениям и прочей лабуде? Вот-вот, я им
тоже не доверяю. Я человек фактов, я верю тому, что можно повторить, проверить.
Мрак отмахнулся.
— Ладно, я все понял. Стал бы ты мне врать, как же! Это
значило бы самому мешок нести. Ладно, мне пора Барсика на прогулку. Пора
приучать его какать на улице, как думаешь?
Олег поморщился, Мрак злорадно следил за борьбой чувств: и
выходить не хочется, и только что продекларировал, что, а это значит, что
нельзя убирать щенячьи какашки и лужицы движением бровей.
— Я с тобой, — решил он. — А то натворишь
чего-нибудь снова.
Барсик старательно пожирал кашу с молоком, чавкал, сопел,
Мрак наблюдал с умильной улыбкой сердобольной мамаши, Олег поморщился,
огляделся. Солнечный луч упал на середину стола, отборные гроздья золотистого
винограда заблистали, заискрились, сквозь тончайшую кожуру проступили крохотные
зернышки, плавающие в прохладном сладком соке. На середине стола культяпками
кверху жареный гусь, так никто и не притронулся, искорки перебегают по
коричневой корочке, коснись — захрустит под пальцами.
— Эх, — сказал он с горечью. — Когда же это
кончится?
Он перешел в узкий луч нейтрино, метнулся к потолку, Мрак
успел засмеяться рудиментарной привычке: можно и в противоположную сторону, для
потока нейтрино все равно, что пронзать, атмосферу или всю планету.
Вторым прыжком догнал Олега, тот прошел совсем рядом с
Нептуном, только их сверхскоростное восприятие позволило заметить
промелькнувшую планету, а еще через пару секунд обоих охватила со всех сторон
бархатная чернота глубокого космоса, гравитация ничтожная, можно пренебречь,
странно торжественное и пугающее чувство медленно наполняло душу.
Олег оформился в огромного великана с пылающим ртом и
огненными глазами, завис, словно парашютист в затяжном прыжке. Мрак с
удовольствием принял облик волка, не простого, конечно, того бы разорвало в
клочья, а из перестроенного металла, блестящего и вздрагивающего в тех местах,
где под шкурой должны вздуваться мускулы. Все какая-то связь с далеким прошлым,
от которого чем дальше, тем оно чище и благороднее.
Олег сказал с горечью:
— Я готовился к этой жути!.. Мрак, я серьезно
готовился. Очень. Не было психологического теста, который бы я не прошел, да и
вообще… Я был готов гораздо больше, чем все космонавты, вместе взятые… Я был
готов, как может быть готов только полный дебил на железнодорожных рельсах,
который смотрит на летящий ему навстречу поезд и глупо усмехается. Но я все
равно трушу… Да что там трушу!.. Если бы просто трусил! А то моя душа замирает,
сворачивается в комок, забивается под раковину и там трясется.
