Спад в области инноваций сопровождался утратой тех выгод от вовлеченности в экономику, которые стали возможными благодаря инновациям. Когда в определенный регион приходит процветание, наибольшую выгоду от этого получают маргинальные работники и маргинальная собственность. Точно так же от депрессии больше всего страдают маргинализированные слои общества, а не богатые и привилегированные. Соответствующие процессы стали все чаще обсуждаться в последующие годы.
В целом, вся инвестиционная деятельность — инвестирование в новое оборудование, новых сотрудников и т. п., — а также инновации, подкрепляющие инвестиции, имеет определяющее значение как для высокой занятости, так и для роста производительности труда. Сокращение инноваций — вот что стояло за ростом безработицы и тенденцией к понижению заработной платы, то есть двумя явлениями, характерными для периода после 1972 года.
Политическая реакция. Политическая реакция на падение роста и увеличение безработицы, а также последующий провал принятых политических мер, — это важная часть рассматриваемых событий. К началу 1980-х годов стало ясно, что рост производительности остается низким, причем не было понятно, когда он возобновится, если это вообще произойдет. Предприниматели перестали рассчитывать на быстрый рост производительности, знакомый им по прежним временам. (Сегодняшний сотрудник не станет в будущем суперсотрудником.) Экономисты и политики поняли, что для устойчивого подъема совокупной производительности факторов, который позволил бы нивелировать уже произошедшее падение, понадобилось бы свернуть горы, но никто не знал, какие именно. Впрочем, они могли рассмотреть шаги, которые принесли бы временное облегчение, а именно средства против чрезмерно выросшей безработицы и непропорционально больших лишений среди наименее привилегированных групп общества.
В 1981 году Рональд Рейган, который только что избрался президентом и был готов проводить в жизнь рецепты экономической теории предложения, решил снизить ставки подоходного налога, полагая, что это поднимет занятость, увеличив стимулы людей выйти на рынок труда и работать упорнее, надеясь на лучшую заработную плату. Также он предложил предпринимателям налоговые вычеты на инвестиционные расходы. (Большие инвестиции в производственные средства, хотя и не поднимают совокупную производительность факторов производства, должны были бы поднять рост продукции на единицу труда.) В те времена вопросы финансовой ответственности решались в конгрессе не так легко, как в 2000-е годы. Закон Кеннеди о сокращении налогов был принят скорбящим конгрессом после убийства президента. Примерно так же Рейган провел свой закон о сокращении налогов после того, как на него было совершено покушение. (Дыры в налоговом законодательстве были закрыты с надеждой, что это принесет почти столько же дохода, сколько было потеряно в результате сокращения налогов, и таким образом удастся прийти к так называемой налоговой нейтральности.) В результате сокращений налогов в эпоху Рейгана безработица несколько выросла, достигнув пикового значения в 10,4 % в 1982 году, а потом упала до 5,4 % к 1989 году.
В 1989 году только что избранный Джордж Буш-старший, с подозрением относившийся к экономической теории предложения, которую он однажды назвал «вуду-экономикой», пожелал разобраться с сохраняющимся бюджетным дефицитом. Когда в 1990 году демократы отказались одобрить сокращение расходов, конгресс принял, а Буш подписал закон, увеличивающий ставки налога. К середине года уровень безработицы начал расти, в 1992 году он достиг 7,5 %, а затем упал до 6,1 % в 1994 году. Когда в 1993 году президентом стал Билл Клинтон, подход изменился: его советники утверждали, что бюджетный профицит позволит создать за несколько лет больше рабочих мест, чем будет уничтожено в данный момент. Так или иначе, во второй половине 1990-х годов началась интернет-революция и бум интернет-компаний. Затем, в 2001 году, когда безработица снова начала расти, новоизбранный Джордж Буш-младший, сторонник экономической теории предложения, провел в 2002 году сокращение подоходного налога, потом в 2003 году принял решение о начале вторжения в Ирак и расширении социальных выплат и, наконец, предпринял усилия, которые привели к буму на рынке жилой недвижимости. Однако бум закончился, а безработица выросла еще больше, чем прежде. (Тот факт, что значительное число беби-бумеров были включены в экономику, так что доля занятого населения по отношению к населению в целом выросла с 58 % до 6о% в 1970-х годах, с 6о% до 63 % в 1980-х годах и почти до 64 % в 1990-х годах, свидетельствует о наличии эффективных институтов рынка труда
[176].)
Очевидно, что даже тогда, когда уровень государственного долга был низким, кейнсианские меры, призванные стимулировать потребительский спрос, и приемы сторонников экономической теории предложения, нацеленные на увеличение предложения рабочей силы, не могли противостоять медленному росту и ширящейся безработице. Это не означает, что все усилия были напрасны: просто предпринятые меры могли принести лишь временное облегчение, а не долгосрочную пользу, и даже если какая-то польза и была, она нивелировалась издержками.
Негативные последствия: вовлеченность в экономику, неравенство, удовлетворенность трудом
Спад другого рода начался в конце 1970-х годов и нарастал вплоть до начала 1990-х годов — снижение экономической вовлеченности. Под «вовлеченностью» обычно имеются в виду показатели относительной безработицы и заработной платы среди необеспеченных слоев населения. Считается, что уровень безработицы необеспеченных групп почти в два раза превышает уровень всех остальных. Увеличение показателей относительной безработицы в этот период не было очевидным. Но при этом увеличивался разрыв в заработной плате между нижними и средними слоями рабочей силы, величина которого оценивается соотношением 10:50, то есть размером заработной платы, получаемой работниками ю-го процентиля шкалы распределения, в отношении к размеру заработной платы работников 50-го процентиля (обычно называемой медианной заработной платой). Ухудшение положения мужчин с низкими заработками было особенно значительным. В 1940-х годах положение работников с низкими заработками по отношению к работникам с медианной заработной платой заметно улучшилось — в том числе у мужчин. Однако в последнюю четверть XX века эта эпоха повышения заработной платы работников нижней доходной группы себя исчерпала. Мужчины, работающие на полной ставке и получающие низкую заработную плату, отставали в 1970-х годах от работников с медианной заработной платой на 9 %, а в 1980-х годах — еще на 10 %. Примерно с той же скоростью они теряли свои позиции в начале 1990-х годов и стабилизировались в 1995 году. В результате относительная заработная плата мужчин с низкими заработками в середине 1990-х годов была на 20 % ниже уровня 1975 года.
