— Ладно, — с минуту подумав, произнес он. — Только смотри, не подставь меня. Телефон, это знаешь… это не сумка кожаная.
— Заметано, Толик. Когда мы тебя подводили?
Получив телефон, Павлик отошел в дальний угол камеры и начал конспиративно шептать в трубку:
— Сазан? Это Павлик.
— Что, деньги нашел? Куда подъехать?
— Да погоди ты, Сазан. У меня информация есть. Она любых денег стоит.
— Еще одна крутая тачка? — иронично проговорил хриплый голос. — Ты чего шепчешь-то? Простыл, что ли?
— Да не простыл я. Это насчет тех корешей, которые из зоны подорвались.
— Чего? — Сазан моментально сменил интонацию. — А ты откуда про это знаешь?
— Знаю. Да я не только про это, я того, кто их сдал, знаю.
— Слушай, Павлик, если ты опять мне лепить вздумал…
— Да не леплю я, Сазан! Гадом буду! Только торопиться надо, он отвалить может.
— Кто «он»?
Но отвечать на конкретные вопросы Павлик не спешил. Он понимал, что может рассчитывать на помощь только до тех пор, пока он один знает главную тайну. Поэтому, всячески подчеркивая необходимость поторопиться, Павлик давал понять, что без него виноватого не найдут.
— Ты меня только вытащи отсюда, Сазан. Я все покажу. Сам съезжу. С тобой или еще там с кем. Главное — побыстрее. Чтобы он уйти не успел, этот гад.
Явно сомневаясь, Сазан пообещал «узнать».
Поговорив, Павлик вернул трубку и, сидя как на иголках, стал ожидать решения своей участи.
В определенных кругах уголовник Сытый и впрямь слыл человеком очень уважаемым. Его друзья, оставшиеся на воле, были заинтересованы в любой информации, которая могла бы прояснить причину неудачи так хорошо продуманного побега. Поэтому, пересказав кому следовало то, что услышал от Павлика, Сазан не только получил полное «добро» на поиски «крысы», но и обещание посодействовать вызволению Павлика из изолятора.
Приблизительно через час после разговора с Сазаном Павлика вызвали к дежурному, от которого он узнал, что освобождается под подписку о невыезде.
Теперь уже на вполне законных основаниях получив обратно свою телефонную трубку, он позвонил Сазану.
— Спасибо! Вот уж спасибо, так спасибо тебе, Сазан! — прочувствованно сказал он.
— Я на «спасибо» не подписывался, Павлик, — прохрипело в ответ. — Я серьезным людям пообещал. И если в этот раз так же, как с той машиной получится, лучше сразу сам застрелись. Чтоб большие люди из-за тебя не беспокоились.
— Что ты, что ты, Сазан! — чувствуя, что начинают подрагивать колени, возразил Павлик. — В этот раз все в елочку будет. Верняк!
— Верняк уже был, Павлик. И я помню, чем закончилось. Ты где сейчас?
— Я? Тут, возле изолятора. Только сейчас отпустили.
— Ладно. Жди там, мы сейчас будем.
Недолго поскучав на пассажирском сиденье своей «семерки», Павлик дождался черный BMW. Поспешно выйдя из машины, он пошел навстречу приехавшим.
В этот раз Вова остался за рулем, а вместо него следом за Сазаном из BMW появился здоровенный, похожий на шкаф амбал с массивным подбородком и бритым затылком.
— Познакомься, — прохрипел Сазан в ответ на радостные приветствия Павлика. — Это Боря. Друг наших друзей. Ему все и расскажешь.
Взглянув на Борю, Павлик сразу понял, что по сравнению с ним даже Сазан — добрый волшебник из сказки.
Попасть в передел к «другу» «друзей» ему совсем не хотелось, поэтому, излагая дело, он говорил медленно, очень тщательно подбирая слова.
Благоразумно умолчав о роли, которую играла во всем происшедшем икона, Павлик сказал, что диггера прислал «один человек из Москвы», чтобы он «откопал для него какую-то вещь».
— Здесь пещеры старые. В лесу. А там, не знаю, захоронение, что ли, какое-то. А этот московский, он всякие диковинки собирает. Вот и послал чудилу этого. Типа поискать. А мне велел присмотреть за ним. Мало ли. Чтобы куда не надо не залез.
Только рассказывая, как он шел по пещере и как потом вылез из погреба и оказался в лесной избушке, Павлик, наконец, заметил на каменном лице Бори первые признаки жизни. Сазан тоже оживился и стал слушать с удвоенным интересом.
— А как вышел я оттуда, смотрю — он в лес пошел, — говорил Павлик. — Там на него ребята какие-то наехали, крутой замес начался. Сначала махались, разборка шла не по-детски, а потом «спецы» набежали, да и повязали всех до кучи.
— И тогда ты решил мне тачку его пристроить? — проницательно усмехнулся Сазан.
— Решил, — чистосердечно сознался Павлик. — А что такого? Я же не знал, что его отпустят сразу. Только ты сам умом пораскинь, Сазан, — с чего вдруг такая маза на него пришла? А? Менты, они ведь тоже себе думают. Кто оттуда просто так выходил? А домик этот лесной — именно тот самый. Зуб даю.
— Ладно. Что скажешь, Боря?
— Где он? — коротко поинтересовался тот.
— Да, кстати, Павлик. Трындишь ты интересно, но клиента мы пока не видим. Ты, кажется, говорил, что он собирался в Москву отваливать? Так может, его уже и след простыл? Может, мы зря с тобой тут время теряем?
— Погоди, Сазан, не гони, — успокаивал Павлик. — Он ведь возле «Благовеста» тусовался. Нужно съездить туда, посмотреть. Может, он и сейчас там.
— Только это уж без меня! — сразу отказался Сазан, хорошо помнивший, чем в прошлый раз закончилась такая поездка.
— Да не проблема, Сазан! Я сам могу съездить. У меня и машина здесь. Мигом обернусь. Одна нога здесь, другая там.
— Я с ним поеду, — произнес, как отрубил, Боря.
— Да? Ладно. Если хочешь, езжай, — разрешил Сазан.
Павлик, в глубине души почти уверенный, что Харитон уже на пути в Москву, не испытывал никакого восторга от того, что ехать придется в компании Бори. Но спорить не приходилось. Сев за руль «семерки», терпеливо дожидавшейся своего хозяина возле изолятора, он вырулил на трассу и поехал к интернату.
«Черт! Жалко, что Сазан знает про джип, — думал он, искоса поглядывая на лишенное всякого выражения, тупое, как деревянный чурбан, лицо Бори. — Этому жлобу можно было бы на любую тачку показать и сказать, что это — та самая. Откуда они знают? Чудика-то, кроме меня, никто не видел. А теперь сиди, угадывай. Там он или не там. Что, спрашивается, я буду делать, если он и в самом деле уже отвалил?»
Но еще на подъезде к интернату Павлик понял, что на этот раз судьба к нему благосклонна. Джип Харитона стоял на прежнем месте и был виден издалека. Сам диггер в это время исследовал указанное иконой лесное захоронение, даже не подозревая, какие интересные события происходят возле его машины.
— Вот она! — оживился Павлик, увидев «Тойоту». — Та самая тачка.
