Пройдя вглубь по центральной аллее парка, Харитон увидел здание интерната. Архитектура его напоминала сталинские времена. Строение было настолько ветхим, что казалось, рухнет от первого же дуновения ветра.
Обследуя здание по периметру, Харитон обнаружил, что один из углов двухэтажного корпуса обрушен, и с усмешкой подумал, что буйные ветры, кажется, уже посещали эту укромную обитель.
До сих пор он не встретил ни одной живой души, а ему очень хотелось поговорить с кем-то, кто работает здесь давно и может рассказать о постройке больничного корпуса.
Уже направившись к входу в здание, чтобы расспросить кого-нибудь из персонала, Харитон неожиданно увидел идущего по аллее человека.
Приземистый мужичонка, лет шестидесяти на вид, деловито шагал к интернату, неся в руках длинную метлу и несколько лопат.
«Вот он, вестник добрый, — оживился Харитон, повернув навстречу мужичонке. — Вот кто мне обо всем расскажет».
Дедок с лопатами тоже заметил его и остановился, с любопытством оглядывая.
Сделав еще несколько шагов, Харитон широко улыбнулся:
— Здорово, отец!
— Здравствуй, коли не шутишь.
— Спешишь?
— Куда мне спешить? Я свое уж отбегал.
— Присядем? Разговор есть.
Среди деревьев в интернатском парке стояло несколько лавочек. Харитон вместе с новым знакомым устроились на одной из них. Диггер обдумывал вопросы, которые предстояло сейчас задать, и не замечал, что из-за забора сквозь густые ветви за ним неотрывно наблюдает пара внимательных глаз.
* * *
Эти глаза выглядывали из лесной чащи, еще когда черная «Тойота» только приближалась к интернату.
Небольшого роста мужчина, с полудня карауливший в зарослях, очень оживился, увидев, что возле кованых ворот, ведущих на территорию, притормозил джип с московскими номерами.
Несмотря на маленький рост, мужчина не производил впечатления слабого и беззащитного. Крепко сбитое мускулистое тело, тяжелый подбородок и упрямый взгляд из-под нависших бровей ясно показывали, что ссор с этим человеком лучше не затевать.
Когда Харитон вышел из машины и пешком двинулся в обход изгороди, тайный наблюдатель удвоил внимание, буквально впившись глазами в лицо диггера, но следом за ним не пошел.
Дождавшись возвращения Харитона, мужчина увидел, что тот снова садится за руль и едет прямо в лесную чащу. Удивленный, он стал пробираться следом за медленно удалявшейся «Тойотой», и вскоре недоумения его разрешились.
Увидев, что Харитон паркуется на укромной полянке, он понял, что тот просто хочет убрать с видного места машину, несомненно, намереваясь оставить ее здесь надолго.
Продолжая слежку, мужчина вскоре заметил, что диггер встретил кого-то в интернатском парке и завел разговор. Когда собеседники сели на лавочку, он занял наблюдательный пост позади них в лесных зарослях. Отсюда не было слышно, о чем идет беседа, но зато открывался отличный обзор, и мужчину это, по-видимому, вполне устраивало.
* * *
— И как оно бабахнуло! Как полыхнуло! Аж вся поляна у нас тут светом осветилась.
Мужичок, которого встретил Харитон во дворе интерната, оказался общительным и словоохотливым.
Разговорившись с ним, диггер вскоре выяснил, что это местный сторож и работает он здесь «почитай, спокон веку».
Чтобы как-то перейти к теме строительства и подземных коммуникаций, Харитон поинтересовался, отчего обрушился угол здания. Этим простым вопросом он вызвал у сторожа целую бурю эмоций, казалось, тот только и ждал возможности поговорить о наболевшем.
Выяснилось, что денег на содержание интерната выделяют мало, а руководство ворует, что здание дышит на ладан, ремонт делать не на что, что «на взятки комиссиям всяким» деньги находят, а на то, чтобы содержать в приличном состоянии коммуникации, средств не хватает.
Результатом всего этого, по словам сторожа, и явилась недавняя катастрофа. Крайне изношенное газовое оборудование в какой-то момент не выдержало нагрузок, и на первом этаже произошел взрыв.
— Хорошо еще, что ночью, — рассказывал сторож. — Оно ж на кухне рвануло, ночью там никого нет. Все повскакали сонные: куда, чего? Никто не понимает. Потом уж, как разобрались, выяснили. А комиссия побыла да уехала. Это, говорят, оплошность, человеческий фактор. Мы, говорят, ремонт сделаем, все наладим. Лучше прежнего будет. А когда они его сделают? Сколько уж разговору идет про этот дом. И в газеты писали, и делегации разные к нам приезжали. Все говорят, что не дело детей, да еще больных, в таком здании держать. А в результате — пшик. Поговорят-поговорят, да и забудут.
— А раньше что в этом здании было? — Харитон пытался вывести разговор на интересующую его тему.
— Раньше-то? Раньше тут вроде как санаторий был. Партийцы всякие отдыхали. А что, тут хорошо, тихо. Природа, опять же, воздух свежий. Вот они и приезжали сюда. Даже из Смоленска деятели бывали. А потом вот этот инвалидный дом поселили. Хуже, видать, ничего не нашли. Вот и маемся теперь.
— А вы не знаете… простите, я не спросил — как имя-отчество ваше?
— Мое-то? Кузьмич, — просто ответил сторож. — Иван Кузьмич. В нашем роду всех так кличут. Или Иван Кузьмич, или Кузьма Иваныч. По деду, то есть, старший сын называется. Спокон веку так уж ведется в роду-то у нас. Других и имен нет.
— Понятно. А вы, случайно, не в курсе, Иван Кузьмич, что здесь до санатория было? Раньше, еще до советской власти?
— Раньше-то? Да говорят, церковь какая-то была. Монастырь ли. Точно не скажу. А тебе зачем?
— Мне?.. — смутился Харитон, не подготовившийся заранее к такому вопросу. — Я… историю края изучаю. Церкви разные старинные, монастыри. Вот и хотел узнать.
— А-а. Что ж, наука — дело хорошее. Только тут, мил человек, я тебе не помощник. Не знаю я.
— А что, катастрофа эта сильно здание повредила? — снова обратился к первоначальной теме Харитон. — Или только стена обвалилась?
— Куда тебе — только стена! Оно, почитай, до корня все разметало. Мало, что на первом этаже все полы вышибло, так еще и подвал повредило. Он, котел-то, на полу ведь стоял. Который взорвался-то. Вот полы больше всего и пострадали. И на первом этаже, и в подвале даже. Всю штукатурку разметало. Ан оно и вышло, что правду говорят — нет худа без добра. Хотя и вреда этот взрыв наделал, но и польза от него оказалась.
— В самом деле? Это какая же? — удивленно спросил Харитон.
— А такая. Там у нас в подвале-то этой канализации было — хоть уток разводи. Почитай, круглый год стояло болото. Трубы-то худые, а чинить не на что. Это уж как водится. А тут, когда пол разбило, спустился я на следующий день, глядь — а воды-то и нет. Вся ушла.
— Куда же она делась?
— А кто ж ее знает? Под землю. Так что теперь в подвале у нас сухо и хорошо. И вони никакой нет, и…
