От остановки к лугу можно было выйти через небольшой переулок. Травка вдоль обочины посверкивала росистыми капельками, туман клубился на лугу, уже показавшемся вдали, за невысокими заборами. Сонные домики только начинали просыпаться. Дремали цветы в палисадниках, позевывали собаки в будках. На Якуба погавкивали лениво, еще не совсем проснулись.
За занавесками, должно быть, просыпались хозяева. Брели в душ, ставили чайники, включали кофеварки, варили в кастрюльках кашу или яйца всмятку. Только в одном уже возилась женщина. Ранняя пташка. Якуб пригляделся, усмехнулся. Пташка была немолода, его ровесница, если не старше. Старое ситцевое платье в цветочек, голова повязана косынкой. Она окучивала куст уже отцветшей сирени, старательно выбирала сорняки. В палисаднике идеальный порядок, цветы все красивые, крупные.
Якуб и сам всегда был трудолюбив, и чужой труд уважал. Женщина была ему симпатична. «Кто рано встает — тому бог дает!» — поприветствовал он ее вовремя пришедшей в голову русской пословицей. У них была хорошая учительница, заставляла и пословицы учить. Он вообще был способный к языкам, английский выучил уже взрослым и тоже овладел в совершенстве. Женщина подняла голову, выпрямилась. Тяпку она держала в одной руке, другой поправила съехавшую косынку, отерла тыльной стороной ладони пот со лба.
— Доброе утро, — приветливо сказала она. — Если после цветения сирень окучить, в следующем году цветки крупнее будут. А вы что же так рано?
— Прогуляться решил, на луг посмотреть.
Женщина была незнакомая, но, может, видела его с Алешей. Алешу здесь все знали.
Якуб вышел к лугу. Трава была покрыта росой. Осторожно ступая, чтобы не промочить кроссовки (целый день еще в них ходить), он прошел мимо часовенки. Чуть дальше начинались останки старой каменной кладки. Днем там работали археологи, место было огорожено.
Якуб обошел место раскопок стороной. Впереди виднелся колодец. В прошлый раз, когда они шли здесь с Алешей, колодец был прочно закрыт железной крышкой. Из него уже добрую сотню лет никто не брал воду, для питья она теперь не годится.
Сейчас Якуб с удивлением увидел, что крышка сдвинута. Окруженный густой травой, колодец был не сразу заметен. Верхнего сруба, какие бывают обычно в русских колодцах, здесь не было. Не заметить колодец человеку, о нем не знающему, ничего не стоило. И вот сейчас крышка была сдвинута. Черной пустотой зияло круглое нутро — дыра в земле.
Послышался слабый стон. Якуб подошел ближе, наклонился, осторожно заглянул внутрь. В тускло поблескивающей черной воде колодца кто-то плавал — так ему показалось.
Приглядевшись, он понял, что там очень мало воды и человек лежит на дне в этой небольшой черной лужице. Жив ли? Из колодца снова послышался стон.
— Сейчас я помогу, — засуетился Якуб. — Сейчас!.. Все будет хорошо.
Он сбросил рюкзак, достал веревку. Пожалуй, достаточно длинная, а за крепость он ручается. Огляделся, к чему бы привязать. Ближайшее дерево было далеко, он нашел и с трудом подтащил большую тяжелую корягу. Прочно привязал к ней веревку, спустил — хватило почти до конца.
— Держитесь за веревку, я подниму. Или лучше обвяжите себя ею, только покрепче, — прокричал он в колодец.
Человек, лежащий на дне, никак не отреагировал. Теперь он не стонал, просто лежал, точнее, сидел, в той же позе: почти весь в воде, только голова возвышается.
Внезапно за спиной у Якуба раздался голос:
— Что случилось?
Он оглянулся. Занятый всеми этими манипуляциями с веревкой, он не заметил, как сзади кто-то подошел. Видно, тоже появился из переулка, со стороны города. Судя по виду, это был не местный житель. Хозяева окрестных домов обычно выходили на луг в рабочей одежде, в той же, в какой копались в огороде: на ногах старая, но крепкая обувь, в которой не жалко возиться в земле, на плечах поношенная одежда. А этот был одет «для города»: хорошие летние туфли, аккуратная рубашка, в руках объемистый портфель. Лицо приятное, хотя не молод — по виду ровесник Якуба.
Он обрадовался незнакомцу, вдвоем будет легче вытащить этого несчастного. Незнакомец заглянул в колодец и задумался.
— Похоже, он без сознания, — наконец сказал он — Придется кому-то спуститься и привязать его к веревке. Вы вроде полегче, сможете?
— Конечно! — быстро согласился Якуб.
Это был действительно самый логичный выход, тем более что ему не раз уже приходилось спускаться с помощью веревки. Сначала этот незнакомец вытащит парня, который, судя по всему, упал и получил травму. Потом снова спустит веревку и поднимет Якуба. Хорошо, что он так вовремя появился.
Якуб почти достиг дна, как вдруг веревка оборвалась. Он шлепнулся в воду, взметнулся фонтанчик дурно пахнущих брызг. Сверху полетело что-то еще. Рюкзак упал рядом с его головой — пару сантиметров правее, и Якуб вряд ли остался бы жив. Он не успел закричать, как сверху раздался грохот, и наступила полная темнота.
Глава 23
Утром Маша проснулась от телефонного звонка. Юра уже возился на кухне, слышен был шум воды. Она взяла трубку. Звонил Алеша.
— Ты, наверное, на работу собираешься, извини, что отвлек.
Алеша не знал, что она на больничном, ему не сказали о случившейся с ней три дня назад беде. Начнет волноваться, прибежит, конечно… Лучше потом скажет, она ведь и так не одна. Маша решила, что и сейчас не время, и неопределенно промычала:
— Да нет, ничего.
— У меня вот какой вопрос, — продолжил Алеша. — Ты Якуба вчера не видела?
— Нет. — Она удивилась. — Не видела. А где я его могла видеть?
Слышно было, как Алеша на другом конце трубки вздохнул.
— Да я, честно сказать, надеялся, что, может, он у тебя. Понимаешь, он вчера не вернулся и дома не ночевал.
— А позвонить ему ведь можно? — растерялась Маша.
— Звоним. Со вчерашнего вечера звоним. «Отключен или вне зоны действия сети». Ладно, беги на работу, не пугайся, что-нибудь придумаем. Господь поможет.
— Алеша, мне сегодня на работу не надо идти… ну, отгул у меня. Я сейчас к вам, ждите, — закричала она.
— Тогда только не к нам. Мы сейчас на Тихвинское кладбище. Давай встретимся у входа на Тихвинское? Якуб вчера туда поехал. Кладбище запущенное, безлюдное, с ним могло там что-нибудь случиться.
Юра с чайником уже был в комнате, смотрел вопросительно. Маша объяснила ситуацию. Он даже не настаивал, чтобы она осталась, заставил только позавтракать и выпить лекарство. Потом они вместе вышли из дома.
Тихвинское кладбище довольно далеко, за Днепром, на Витебском шоссе. Это одно из самых старых кладбищ в городе, оно возникло еще в XVIII веке. Поначалу выстраивалось вокруг церкви. В 1943 году, при отступлении немцев, в этом месте шли бои, и церковь не уцелела. Сейчас это, пожалуй, самое запущенное кладбище в городе. В последние десятилетия там хоронят мало. Маша с Юрой доехали на трамвае до вокзала, потом пересели на автобус. Еще минут пятнадцать — и кладбище. Со стороны шоссе оно огорожено железной оградой на высоком кирпичном фундаменте.
