— Конечно, этого клада давно не существует, — добавлял дед со вздохом. И пояснял: — С Кущинскими связь оборвалась, Адам то ли не сумел, то ли не захотел ее восстановить. А отец мой, твой прадедушка, рассказывал, что перед Первой мировой войной его отец начал разыскивать Кущинских, но их уже не было в Смоленске. Следы вели в какую-то губернию, забыл, как называлась, восточнее Москвы. Потом война, революция… Искать, конечно, перестали. Скорее всего, они забрали клад и уехали в другую страну, от революций подальше. И хорошо, если этот клад в самом деле помог спастись.
Мальчик о кладе как о материальной ценности совсем не задумывался. Историю запрятанных прапрапрадедом двести лет назад сокровищ он слушал как приключенческий роман или даже сказку — в ряду других приключений славного рыцаря Адама Заславского. Взрослые Заславские к похождениям своего незаурядного предка относились примерно так же. В реальность клада, и уж во всяком случае в его сохранность, не верил никто.
Став взрослым, Якуб о легендарном наполеоновском офицере не то чтобы забыл, но жизнь летела так круто — куда уж тут легендам о военных и полувоенных приключениях предков…
Якуб прекрасно и с увлечением учился. Он пошел по стопам отца — окончил математический факультет Варшавского университета, где преподавал отец. Там же, в университете, встретился с Алисией. С этой светловолосой девушкой, студенткой филологического факультета, он познакомился в университетской библиотеке в зале каталогов.
Судьбоносная встреча произошла, как все в этой жизни, случайно. Им в тот день оказались нужны одни и те же ящики алфавитного каталога: оба работали с авторами на букву F. Фатум — смеялся потом Якуб. Они вежливо передавали друг другу ящики. Конечно, он нашел все, что ему было нужно, почти сразу. Но девушка показалась такой красивой, просто поразила нежной сияющей красотой, что он не смог уйти. Влюбился с первого взгляда. Обдумывая, как бы с ней познакомиться, он делал вид, что продолжает усердно работать.
Из библиотеки они вышли вместе. Якуб пригласил Алисию в студенческое кафе. Накануне он как раз получил стипендию — все сходилось, все получалось в тот вечер. Да, фатум… Сама судьба вела его к счастью! В кафе выяснилось, что оба проголодались. После ужина долго пили кофе с пирожными. Смеялись, пробовали разные. Юная Алисия не боялась поправиться, Якуб тем более об этом не думал. Они вообще были как-то похожи: и в мыслях, и в чувствах угадывалось родство. Уже тогда, в кафе, по-прежнему смеясь, они обнаружили, что понимают друг друга с полуслова. Тот вечер запомнился как один из лучших в жизни.
Поженились они через три месяца. Шел 1981 год. Оба, и Якуб, и Алисия, были на стороне «Солидарности». Совпадение взглядов объединяло. Они вообще никогда не ссорились. Вместе ходили на митинги, потом дома обсуждали то, что услышали.
Между тем положение в стране становилось все более сложным. В 1982-м у Алисии и Якуба родился сын, которого в честь Валенсы назвали Лехом. В том году оба окончили университет.
Якуб считался на своем курсе лучшим, научной работой начал заниматься с первых дней в университете. Дипломную работу защитил блестяще. Его дипломная была признана имеющей самостоятельную научную ценность и частично опубликована. Его оставили в университете, еще через два года он защитил диссертацию. Ученая карьера складывалась на редкость хорошо. Якуб свою науку любил и занимался ею с удовольствием.
Жить было интересно, но тяготили материальные не то чтобы трудности, но, скажем так, проблемы. Через год после Леха родилась Илонка. Алисия воспитывала малышей, того, что зарабатывал Якуб, хватало только на еду и самое необходимое. На квартиру для молодых супругов скинулись родители. Конечно, они снимали, о том, чтобы вступить в кооператив, и речи не было.
Необходимость принимать помощь от родителей смущала обоих. Шло время, семья не бедствовала, но в их положении ничто коренным образом не менялось. Якуб подумывал об уходе из университета. Он мог устроиться в вычислительный отдел на заводе, там платили больше. На ученой карьере это, конечно, ставило крест. Якуб любил математику, но жену и детей любил больше. Он склонялся перейти на завод.
Судьба, как будто догадываясь о его намерении, предоставила лучший шанс. В перерыве на большой международной математической конференции к нему подошел незнакомый молодой мужчина, почти его ровесник. Джеймс Уилсон, так он представился, руководил одним из подразделений вычислительного центра компании Boeing в Сиэтле. Джеймс сказал, что слышал доклад Якуба на вчерашнем заседании. За вечер и утро он успел ознакомиться со статьями молодого математика и теперь предлагает ему работу в вычислительном центре Boeing в Сиэтле, конечно, по специальности. Зарплата и условия Якуба поразили: все его материальные проблемы решались мгновенно.
Алисия радовалась неожиданному предложению даже больше мужа. Ему все же было жаль оставлять университет, студентов, любимую науку. Но от таких предложений не отказываются. Вскоре семья молодых Заславских переехала в США.
Якуб тяжело вздохнул, повернулся на бок. Зажег фонарик, посмотрел на спящего Андрея, поправил сползающий край куртки, снова натянул парню на ноги. Ишь, пальцы поджал, холодно, наверное. Лишь бы не воспаление легких. Если Андрей не сможет идти, что он будет делать? Потащит как-нибудь на себе, сколько получится. А сейчас спать, не думать. Он усмехнулся: утро вечера мудренее, есть такая русская пословица. Завтра решающий день.
Увы, Великая армия завязла в этой пустынной и неприветливой стране, как и предрекал русский царь. Гения императора не хватило, чтобы преодолеть ее гибельные, недоступные пониманию пространства. К середине октября было уже ясно, что ситуация вряд ли выправится. Лишь несведущим приходившие из Москвы вести могли показаться странными.
Адаму Заславскому, как и всем, кто пережил взятие Смоленска, было ясно, что в Москве переломить ход войны не удалось. Москва повторила Смоленск, причем научились на его примере только русские. В этот раз они, не опасаясь паники, позволили мирным жителям покинуть город и вывезти имущество. Теперь они не пытались оборонять город, но и врагам его не оставили. Москва, как и Смоленск, предпочла исчезнуть, сгореть. И снова Великая армия не смогла устроиться на долгожданные зимние квартиры и пережить лютый мороз. Не было ни продовольствия, ни условий для длительной стоянки. В середине октября Наполеон ушел из Москвы. Сейчас его некогда великая армия беспорядочно металась между Калугой и Вязьмой, то и дело попадая в ловушки русских.
Адам Заславский, окончательно разочаровавшийся в русском походе, занимался в Смоленске своими делами. К середине октября он практически закончил работы по приведению склепа в порядок. Когда родственники вернутся к могилам предков, они будут удивлены. Кругом разруха, а их родовой склеп стоит обновленный. Скорее всего, они догадаются, кто это сделал. Да ведь и отец, наверное, рано или поздно восстановит с ними связь. Пусть и не так, как хотелось, но эта война для всех близится к концу.
Адам еще раз основательно обследовал окрестности. Да, подземный ход вел в полуразрушенную церковь, другой коридор шел к лугу и там резко сужался: Адам не стал протискиваться в это узкое пространство, за ним явно не было ничего интересного. Вряд ли об этом подземном ходе кто-то помнит, но на всякий случай он заложил кирпичами проломленную им же самим стену. У выхода в нижний этаж склепа он наметил в стене прямоугольник, куда вмонтирует свой тайник.
