Мы перебросим их через границы еще в мирное время… Туристы, коммивояжеры, технические специалисты и мало ли еще кто! Нас не сдержат никакие линии обороны. Наша стратегия будет заключаться в том, чтобы уничтожить врага изнутри…»
[63]
Именно так говорил «бесноватый Адольф», и многие события Второй мировой войны (да и до нее тоже) полностью подтвердили все выше сказанное. К сожалению, идеологические штампы типа «бесноватый», придуманные пропагандистами, нередко намертво укладываются в сознании не только среднестатистического обывателя, но даже и профессионалов. На практике это приводит к тому, что мы, в очередной раз недооценив противника, умываемся кровью, а потом вновь начинаем с огромным трудом ломать хребет врага всем миром. А наш враг был умен, храбр, опытен, хитер и коварен. Хотя хитрость и коварство применительно к спецслужбистам – это скорее их достоинство, чем недостаток. А теперь по порядку…
Становление и развитие специальных служб Пруссии и со второй половины XIX в. объединенной Германии неразрывно связаны с именами Вильгельма Штибера и Отто фон Бисмарка. Штибер, в 1850 г. назначенный королем Пруссии Фридрихом IV на должность комиссара полиции, заложил основы деятельности германских спецслужб в области политического и криминального сыска, цензуры и военной контрразведки. «Железный канцлер», утверждавший, что великие вопросы времени решаются не парламентскими резолюциями, а железом и кровью, поручил Штиберу организацию разведки против «всегда дружественной» Австрии. Блестяще выполнив задание монарха, тот получил в награду пост министра полиции Пруссии и в этом качестве проявил выдающиеся аналитические и организаторские способности.
Полиция Пруссии тех лет была службой многопрофильной: ее сотрудники занимались цензурой, охраной высших должностных лиц, разведкой и контрразведкой, политическим и уголовным сыском. Каждому сотруднику необходимо было владеть огромным даже по сегодняшним меркам набором навыков и знаний. Причем основному кадровому составу полагалось все знать и исполнять на очень высоком профессиональном уровне.
Уже во время франко-прусской войны 1870–1871 гг. германская агентурная сеть насчитывала свыше 10 000 агентов. Конечно, не все они были отменными работниками, но этого от них и не требовалось, поскольку принципом работы прусской, а затем германской разведки стала тотальность. Кадровая работа в разведке Германии со времен Штибера
[64] опиралась на два постулата, авторство которых приписывалось ему и которые уже стали классикой: «Каждый может быть шпионом – каждый должен стать шпионом»; «В разведке нет отбросов – в разведке есть только кадры».
После окончания Первой мировой войны большинство политических и военных деятелей ведущих держав мира не оценили по достоинству боевой опыт небольших разведывательно-диверсионных воинских формирований. Правительства этих государств до конца 1930-х гг. не уделяли достаточного внимания вопросам подготовки специальных подразделений, более того, ставили под сомнение саму их необходимость. Кроме СССР адекватно оценивали возможности спецназа только в Германии и с начала 1920-х гг. повели целенаправленную подготовку специалистов по «малой войне». Именно с ними начиная с 1930-х гг. и сошлись в смертельной схватке П. А. Судоплатов и его боевые товарищи.
Как и в СССР, спецслужбы и спецподразделения Германии параллельно развивались по линии государственных, партийных, ветеранских и спортивно-военизированных организаций. Особенно следует отметить великолепно развитую структуру немецких армейских и полицейских спецслужб, которые обладали богатым опытом оперативной работы как в военной, так и в политической сфере. Многие специалисты тайной войны сохранили широчайшие оперативные связи, многочисленную агентурную сеть, но главное – имели сильнейшую мотивацию для личного и профессионального реванша.
При этом все ведущие политические организации Веймарской республики (напомним, что она возникла в 1918 г. в результате Ноябрьской революции в Германии; просуществовала до установления фашистской диктатуры в 1933 г.) имели свои гласные и негласные военизированные структуры. Этому способствовали следующие факторы: рост патриотических настроений в обществе, обусловленный поражением в войне и ограничениями Версальского мира; тотальное унижение всех основных достоинств германской нации на международной арене; наличие большого числа ветеранов Первой мировой войны, имевших опыт как общепринятых армейских, так и разведывательно-диверсионных способов ведения боевых действий; образование множества военных и полувоенных объединений, члены которых стремились к возрождению могущества Германии. Поскольку иметь оружие в Веймарской республике официально могли только армия и полиция, создание силовых партийных подразделений осуществлялось под прикрытием землячеств, союзов ветеранов, спортивных, охотничьих и стрелковых обществ, а также других союзов и объединений.
В начале 1920-х гг. внушительные военные силы были сконцентрированы в рядах проимперских военизированных организаций, возглавляемых офицерами и генералами кайзеровской армии. Монархистов поддерживали такие организации, как «Добровольческий корпус», «Стальной шлем», «Викинги», «Шарнхорст», «Молодая Германия» и др.
Компартия Германии (КПГ) обладала не менее организованной военной силой: ее поддерживали «Союз Спартака», «Союз борцов Красного фронта», «Пролетарские сотни». Кроме того, она опиралась на организационную, материальную, финансовую и военную помощь из СССР по линии специальных структур Коминтерна, Разведывательного управления РККА и ВЧК – ГПУ – ОГПУ, которые не только способствовали развитию партийных структур коммунистических и рабочих партий Германии (а таких было несколько), но и создавали свои конспиративные структуры. Зачастую в одной партии или военизированном союзе существовало до 5–6 специальных служб, каждая из которых создавалась, строилась и функционировала совершенно конспиративно и независимо от остальных.
Социал-демократическая партия Германии (СДПГ) располагала собственными боевыми подразделениями, объединенными под названием «Имперский флаг». Создавались они в 1924 г. для поддержки правительства Веймарской республики и силового противодействия военным выступлениям монархистов, а позднее национал-социалистов и коммунистов.
В 1920 г. руководство Национал-социалистической рабочей партии Германии (НСДАП) приступило к формированию первых партийных боевых подразделений, которые именовались «спортивными объединениями» и «пролетарскими сотнями» (как и у КПГ).
