9 января 1915. Москва
К. В. Кандауров – Ю. Л. Оболенской
‹…› Меня огорчает у тебя, что ты так скоро охладеваешь к своим вещам. Но я верю, что это пройдет, как только ты крепко станешь на свой путь. В настоящее время, время исканий, конечно, у тебя мысли и желания искать идут далеко впереди твоих работ. Это пройдет, и ты будешь любить свои работы. Ты знай, что каждая твоя работа принимает твое настроение и передает его зрителю. ‹…› Сегодня был в собрании молодых художников, и Бурлюк наговорил мне хороших вещей. Было много курьезов, но потом все сказали, что моя популярность среди художников так велика, что пойдут все, кого я захочу. Буду безумно рад, если выйдет хорошая выставка. Ты должна участвовать и я надеюсь, что к тому времени у тебя будут еще вещи и ты меня поддержишь. ‹…›
[243]
10 января 1915. Москва
К. В. Кандауров – Ю. Л. Оболенской
‹…› С выставкой много приходится лавировать среди болезненно самолюбивых художников. Очень много у них странностей и нетерпимости друг к другу. Работай, дорогая, и иди твердо по намеченному пути. ‹…›
[244]
18 февраля 1915. Москва
К. В. Кандауров – Ю. Л. Оболенской
‹…› Твои письма для меня как жизнь. Я не в силах платить тебе тем же, а потому не будь строга. С моей выставкой соединяется какое-то большое дело, но я еще не могу уловить ход надвигающихся событий в жизни искусства. Я стою на острие и не знаю, увернусь или нет. Во всяком случае, или будет успех и сдвиг, или все лопнет как мыльный пузырь, сверкнувший на солнце всеми цветами радуги. Дело интересное, и я не ожидал, что будет такой переворот! Да будет ли? Мне нужно будет иметь большой разговор с С. И. Щукиным, и этот разговор назревал давно, но не было подходящего момента. ‹…›
[245]
20 февраля 1915. Москва
К. В. Кандауров – Ю. Л. Оболенской
‹…› Милая девочка, я был у своего старого друга М. Ф. Ходасевича, у него чудный музей икон, картин, фарфор, хрусталь и огромная библиотека по искусству. Его дочь, прекрасная и крепкая художница, будет участвовать на моей выставке. Когда ты приедешь на Пасхе, мы пойдем к нему, и ты насладишься хорошими вещами. Треть вещей музейные и в хорошей сохранности. Мы проведем хорошо время. Его дочь тоже будет в это время в Москве, и ты с ней познакомишься. Она постоянно живет в Петрограде. Я начинаю убеждаться, что необходимо будет создать об-во новых живописцев и это будет хорошим делом. Надвигается что-то необыкновенно хорошее и крепкое. У меня голова горит от мыслей, и я просто не верю, что Бог услышит меня и даст осуществить всю мечту моей жизни. ‹…›
[246]
Познакомилась ли Оболенская с Валентиной Ходасевич? Могла ли видеть портрет ее дяди-поэта, с которым через год подружится в Коктебеле? Увы, упоминаний об этом в письмах нет. Остается только еще раз отметить художественный вкус и зоркий глаз Кандаурова, не пропускавшего будущих звезд среди молодых художников.
24 февраля 1915. Москва
К. В. Кандауров – Ю. Л. Оболенской
‹…› Выставку открою на Пасхе. Много идет разговору, и многие хотят в ней участвовать. Москов<ское> Т-во, узнав о моей выставке, перенесло свою на 1 марта. Завтра опять окунусь в театр, т. к. ставим новую пьесу. Сегодня собираемся у Лентулова и будем решать последние вопросы. Сегодня был у меня один из членов совета Третьяковской гал<ереи> и очень хвалил твои два портрета, твой и мой, упорно называл тебя он очень талантливой. ‹…›
[247]
27 февраля 1915. Москва
К. В. Кандауров – Ю. Л. Оболенской
‹…› Слишком острый момент наступил в моей работе для искусства, и я стою в опасном месте. Успех или провал? Меня задавил своей односторонностью Бубновый Валет, а без него нет молодого искусства и без него невозможно сделать большую выставку.
Я хочу назвать свою выставку так: «Выставка русской живописи 1915 год» или просто «Выставка живописи 1915 год». Как лучше? ‹…›
[248]
5 марта 1915. Москва
К. В. Кандауров – Ю. Л. Оболенской
‹…› С какой радостью я вынимал сегодня из ящика одну за другой твои вещи. Было прекрасно. Будь же умницей, моя дорогая, и не тревожь себя напрасными мыслями о невзгодах жизни. Все так хорошо! Сама жизнь прекрасна, хотя никогда не проходит без мук и страданий. Была бы радость, если бы их не было? «Январь» должен быть молод и силен как первый месяц нового года, и ты дашь свежесть и задор молодости. ‹…›
[249]
Б. д. <6> марта 1915. Петроград
Ю. Л. Оболенская – К. В. Кандаурову
Ура, мой дорогой: «Письмо» окончено! И теперь я на веки вечные улыбаюсь, читая твои каракульки, держу в руках твой исполосованный почтой конверт, а за окном несутся мои январские мысли над золотыми трубами. У меня только страх, что будет долго сохнуть, – даю сроку, пока пишу деревню, а там отправлю мокрое, мама обещала набить планки, чтобы не размазать в дороге. ‹…›
[250]
8 марта 1915. Москва
К. В. Кандауров – Ю. Л. Оболенской
‹…› Если бы не ты, не твоя любовь, не твоя работа, то не стоило жить и делать то, что я делаю. Все, что я теперь затеял, все это для тебя. Если судьба мне улыбнется и я достигну того, чего хочу, то это будет мне наградой за все муки моей жизни. Слишком дорого мне досталось заглушить в себе жажду творческой деятельности и желание приносить людям счастье. Бог с ним, с этим прошлым, – Он услышал и послал тебя на моем пути. Благодарю тебя всем сердцем и всей душой за то, что ты одна поняла меня и не отбросила, как странного человека, а протянула руку и помогла мне. Милая детка! Разве это не связало нас на всю жизнь? Я думаю, что это разбить невозможно. У меня твердое убеждение, что наступит время и нас с тобой поймут и оценят. ‹…› Сарьян видел Белотелову и зеленый портрет и в большом восторге, остальных вещей не показывал, т. к. они без рам. Он тоже дает мне на выставку вещи. Вот будет взрыв среди генералов «Мир<а> Иск<усства>»! ‹…›
[251]
11 марта 1915. Москва
К. В. Кандауров – Ю. Л. Оболенской
Моя дорогая детка! Я знал, что деревня у тебя пойдет на лад и выйдет задорной и веселой. Ты права, говоря, что «разлуки нет», и это верно, так как наши мысли всегда вместе. Скоро увидимся и поболтаем. Навалили бесконечное количество картин, и я теперь не знаю, что с ними делать. Моя проклятая доброта много портит, и я перегружу выставку. Одно хорошо, что это даст опыт для будущего. Будут ошибки, но я постараюсь их в будущем исправить. Ничего не дается легко, и до всего надо доходить опытом. ‹…›
[252]
