Поскольку чемпионат СССР был, по сути, спором ведомств, то итоговая таблица наглядно свидетельствовала: команды, представляющие ВЦСПС (а к ним относились как раз все вышеперечисленные), не могут похвастаться результатами, плетутся в хвосте. И было принято волевое решение: расформировать четыре столичные команды ведомства, пригласить из периферийных («Стахановца» и «Трактора», все же оставив их в ослабленном виде самостоятельно играть в первенстве) лучших игроков и на этой базе заявить в розыгрыш 1941 года две новые команды: «Профсоюзы-1» и «Профсоюзы-2» под эгидой МГСПС – Московского городского совета профессиональных союзов.
В биографии отечественного футбола этот эпизод занимает в общем-то небольшое место, по времени с конца апреля по июнь 1941 года, и ничем хорошим за эти десять – двенадцать туров оба профсоюзных коллектива себя не зарекомендовали: один к прервавшемуся из-за войны чемпионату шел на девятом месте, второй – прочно на последнем. Но в судьбе нашего «Торпедо» эпизод с созданием двух «Профсоюзов» и привлечением в них «свежей крови» стал знаковым. Дело в том, что в одну из этих команд пришел удивительно талантливый форвард – Александр Пономарев.
Это был его второй приезд в столицу. А первый связан с событием, о котором стоит рассказать особо.
Играть А. Пономарев начал в шахтерском городке Горловке, где родился и вырос. Одаренного парня заметили селекционеры сталинградского «Трактора», пригласили к себе. И с первого же сезона (речь идет о 1938 годе) Александр стал не только лидером своей новой команды, но и одним из лучших бомбардиров высшей лиги. За молодого спортсмена (а ему тогда исполнилось двадцать лет) повели охоту силовые ведомства, и Пономарева «прибрало к рукам» московское «Динамо». Возможно, так бы все и закончилось, но в это же самое время из «Трактора» теперь уже ЦДКА забирает еще одного футболиста – Василия Проворнова. «Трактористы», естественно, возмутились, и возмущение это дошло аж до Москвы. Мало того, вопрос о переходе, вернее, перетаскивании силовиками лучших спортивных кадров, выращенных на периферии, был рассмотрен на Политбюро ВКП(б)! И лично Сталин подписал постановление о возвращении Пономарева и Проворнова в сталинградскую команду. Дальше произошло вообще неслыханное дело: были переиграны встречи, проведенные «Трактором» при вынужденном отсутствии своих лидеров. Так что политика не просто вмешивалась в футбол – она еще раз засвидетельствовала: государство зорко следит за всем, что делается на футбольных полях и рядом с ними, и без его благословения нельзя делать никаких финтов и обводок – ну разве только с мячом.
Решение профсоюзных деятелей реорганизовать свое футбольное хозяйство и сконцентрировать лучших игроков в двух командах произошло как раз с благословения и потому ни у кого недовольства не вызвало. Так Пономарев, кстати, вместе со своим другом Проворновым оказались сначала в «Профсоюзах», а после их расформирования – в возрожденном «Торпедо». Александр остался этому клубу верен десять лет, то есть, по сути, всю активную игровую жизнь (сыграл за клуб в чемпионатах страны сто тридцать три матча и забил восемьдесят три гола. Всего же им было забито в высшей лиге сто шестьдесят восемь голов!). Потом он тренировал московское «Динамо», первую и олимпийскую сборные СССР, был главным тренером финской команды «Упонпалло». Главные тренерские успехи Александра Семеновича связаны с первой сборной страны: с ней он завоевал серебряные медали первенства Европы в 1972 году. И ведь удивительное дело: тогда наша команда лишь в финале уступила хозяевам чемпионата – футболистам ФРГ, но это посчитали крупной неудачей и отправили Пономарева в отставку (а ведь в том же 1972 году руководимая им олимпийская сборная завоевала еще и бронзовые медали). Поистине нет пророков в своем отечестве! Ведь совсем недавно мы так радовались европейской бронзе, добытой подопечными Гуса Хиддинка, и называли это подвигом русской команды…
Александр Семенович очень тяжело переживал несправедливое наказание.
В 1973 году его не стало. Тогда ему исполнилось пятьдесят пять лет.
Что касается Проворнова, то за десять лет Василий сменил с полдюжины коллективов, но зато потом довольно долго был тренером «Торпедо», пригласил в эту команду Э. Стрельцова, под его началом стали здесь мастерами В. Воронин, В. Юрин, В. Бутурлакин.
Однако это будет потом, а пока – наступает лето сорок первого…
Глава 21
Перерыв
Какими были тридцатые годы для мирового, в частности, европейского футбола? Если сказать коротко, это было время становления профессионализма.
Именно из-за разных трактовок и практического понимания того, что можно считать профессиональным футболом, Англия, как мы говорили выше, вышла из ФИФА, – она не хотела принимать двойные стандарты. Потом лиги профессионального футбола по британскому образцу возникли в Австрии, Чехословакии, Венгрии. Появился международный футбольный рынок, на котором основным «товаром» были английские игроки, хотя и в самой Англии уже играли выходцы из Венгрии, других стран. Рынок этот охватил почти всю Центральную Европу – и как следствие профессиональные лиги создаются в Италии, Испании, Франции…
В Германии, как и у нас, этим путем идти не захотели. Там лозунг был сродни советскому: отношение игроков к своему делу должно быть профессиональным, а вот права клубов на существование пусть регулируются в рамках любительского спорта.
Гадать, как бы все это развивалось дальше, пришел бы футбольный мир к общему, так сказать, знаменателю в ведении футбольного хозяйства, не имеет смысла. Обстоятельства складывались так, что о футболе надо было на время забыть.
В футбольной Европе на тревожные для мира тридцатые – сороковые годы реагировали по-разному. Любопытные вещи происходили в преддверии чемпионата мира 1938 года, проходившего в Париже. Кандидатов на право называться сильнейшей командой планеты там было сразу несколько. Итальянцы, тогда как раз носившие этот титул чемпиона, завоеванный на родных аренах в 1934-м, полны были решимости доказать закономерность своего успеха. Как никогда, сильными считались немцы, разбившие накануне крепкую по европейским меркам сборную Дании – 8:0. Правда, в состав немецкой сборной внесла свои коррективы политика. Германия объединилась с Австрией и теперь просто вынуждена была включать в ряды своей главной команды представителей соседней державы. В таком вот объединенном виде примерно за месяц до начала чемпионата она на олимпийском стадионе Берлина приняла в товарищеском матче родоначальников футбола. Англичан унизили до игры, заставив их (именно заставив, и противостоять этому не смогли ни британский посол И. Хендерсон, ни тогдашний секретарь ФА С. Роуз) отдать нацистский салют во время обмена приветствиями. Но зато уже в ходе игры был зафиксирован непредсказуемый счет: хозяева уступили – 3:6. Англия на то время не входила в ФИФА, но тем не менее ей предоставляли возможность участвовать в финальных состязаниях первенства мира. Она гордо отказалась. Не приняли участия в чемпионате и аргентинцы. Дело в том, что они ждали, и не без оснований, что финальные игры пройдут на их родине, но ФИФА нарушила договоренность проводить чемпионаты поочередно в Европе и Южной Америке, потому аргентинцы в Париж не поехали.
